Гуляем по Страсбургу (ну так получилось..) с дочерью и зятем и, выбравшись на скромную площадь перед великим Собором Нотр Дам d’Strasbourg, обалдевшие от красоты старинных улиц и домов, слышим вдруг ангельский женский голос.. Он так естественно струился прямо по брусчатке и звал за собой. Волшебные звуки заполняли площадь и взмывали к остриям собора, казалось – сами потемнелые древние стены откликались и окатывали чистой волной святой веры. Голос привёл к небольшой толпе, которая явно так же млела. Лезем вглубь, чтобы лицезреть обладательницу чудного голоса и прикоснуться к её сияющим крылам. Вскоре в просвете между голов блеснула загорелая лысина…


Бог мой, …мужик!!! Прямо вижу, как маргинальная сущность наших мужчин подло ухмыльнулась: «Фига се! Вот вам и сам Фаринелли-кастрат!». Но потрясённые пением, мы слушаем дальше, медленно пробираясь к источнику. Мужик оказался довольно крупным дядькой, одетым в старинного вида одежды, с оригинальными наколками на руках и в шикарных кожаных, ручной работы, мягких сапогах с вязанками бубенчиков на них. Ха, он явно не кастрат! Накачанное тулово, крепкие руки, открытый смелый взгляд и шикарные татуировки. Вот смотришь на него и ожидаешь реального хриплого голоса. Всё отрицает образ поющего ангела, и похож он, в своих мрачных хламидах, перстнях и кожаных браслетах, скорее на скинхеда или спутника пророка тьмы. Загорелая до кирпичного блеска лысина, серьги, пирсинг, бакенбарды, странный шарм. Шокировать умеет стильно.
Он сидел на маленьком раскладном стульчике и пел своим невероятным голосом средневековые баллады, аккомпанируя себе на 8-струнной круглой гитаре и притоптывая сапогом, отчего бубенцы весьма средневеково бренчали. Всё это выглядело так удивительно и потрясало до глубины души оригинальностью, каким-то погружением в атмосферу истории возле этих кафедральных стен. Уже позабыв о ненайденной нимфе, послушно плывём в этой гондоле вокала уже по реке христианства и вечной жизни, ибо запел он что-то религиозное. Мурашки побежали по спине, сердце замерло, слушая… Некоторые баллады пелись совершенно нормальным мужским голосом, то бишь басом, и он во всей полноте был тоже прекрасен… Хоть и называют сейчас таких уличных исполнителей старинной музыки менестрелями и трубадурами, но я их вовсе не такими себе представляла. Это уже явно симбиоз прошлого и современного музыканта. А с каким пылом и искренностью он поёт! Глаза закрыты, будто смотрят внутрь себя, голова наклонена, и казалось – ему нет никакого дела до окружающего мира и толпы, Люк полностью поглощен музыкой. Голос его, то лился пронзительным светом, то давил мрачным напряжением. Загорелые руки меланхолично двигались по струнам, а то вдруг интенсивно били их, и каждый раз мощный и чистый голос проникал в разум и заражал своей экспрессией, тревожа сумерек пережитых жизней. На вздохе-выдохе проносились сцены повседневной жизни Средневековья, слышался ремесленный перезвон, бряцали крестовые походы и фыркали рыцарские выезды, шаркая, брели слепцы времён Тиля Уленшпигеля, проплывали грустные глаза чумазых сирот у паперти, эхом затихали голоса ангелов где-то под сводами…


Когда волшебство закончилось, перед нами предстал слегка усталый и харизматичный мужик с умными и добрыми глазами, который пригубил воды из бутылки, и стал просто и без пафоса отвечать на вопросы людей, причём одинаково легко как на французском, так и на немецком. Он мило шутил, но не заигрывал с толпой, увлеченно рассказывал о своей гитаре и музыке. Есть у него и жена (видимо, это самый частый вопрос!). Мужик показался очень простым, юморным и компанейским, было заметно, что он не прикидывается и особо не рекламирует себя. Недешевые диски (20 или 25 евро) раскупались и так. Наш автобус уходил и мы убежали без дисков, еле успев записать на каком-то флаере его имя.
Всё это прошло так быстро и захватывающе! Не каждый день такой пир душе!