Рубен Давид Гонсалес Гальего/Ruben David Gonzalez Gallego

[sterm]

Рубен Давид Гонсалес Гальего родился 21 сентября 1968 года в Москве. Внук генерального секретаря Испанской компартии, Игнасио Гальего, сын гражданина Венесуэлы, наполовину индейца, наполовину испанца. На его судьбу примерно одинаково повлияли непростые отношения Советского Союза с компартией Испании и франкистским правительством, а также врожденное заболевание - детский церебральный паралич. Вскоре после рождения ребенка матери Ауроре Гальего сообщили о его смерти. Но он был жив, и с тех пор начались долгие мытарства по детским домам и специализированным клиникам. Но Рубен не сломался и не смирился. В Новочеркасске он окончил два колледжа - английский и юридический. Дважды женился, у него две дочери. Побывал в Америке - от Нью-Йорка до Сан-Франциско. О нем решил снимать документальный фильм испанско-литовский режиссер. В 2000 году киногруппа провезла Гонсалеса Гальего маршрутом Новочеркасск - Москва - Мадрид - Париж - Прага. В столице Чехии он нашел мать и решил остаться с ней. Благословленные принцом Астурийским и местным дипломатическим корпусом, мать и сын в сентябре 2001 года вернулись на историческую родину. В 2002 году была опубликована книга Рубена Давида Гонсалеса Гальего "Белое на черном" - живущий ныне в Мадриде, он написал свой автобиографический роман на русском языке, печатая на компьютере одним пальцем. И роман был выдвинут сразу на несколько престижных российских литературных премий…

Статья на Википедии

на данный момент у Рубена 2 книги:уже упомянутая "Белое на черном" и продолжение "Я сижу на берегу..."

Первая книга рассказывает про жизнь больных детей в советских интернатах, вторая уже - про дом для инвалидов. Обе - автобиографии.
Написанные простым, даже детским языком, книги заставляют иногда ужаснуться и впасть в состояние шока. Автор - глуповатый дурачок, описывает жесткие условия и правила выживания в советских учреждениях с такой добротой и наивностью, что даже представить не можешь, как об этом вообще можно было писать.
Белое на черном я уже перечитывала несколько раз, читается быстро и легко. Обе книги оставляют в состоянии светлой грусти, от которого, утрированно, даже не знаешь, хочется больше сдохнуть или жить.

Немного из книги "Белое на черном"

"В России существует обычай поминать умерших угощением. На сороковой день после смерти родственникам следует делиться едой, причем угощать не просто кого попало, а самых несчастных. Чем несчастнее накормленный, тем более ты угодил умершему, тем больше твоя заслуга перед Богом. А где их было взять, несчастных, в самой счастливой стране мира? Вот и шли к воротам нашего детдома бедолаги с сумками, корзинками и пакетами. Несли конфеты, печенье, булочки. Несли пирожки и блины, все, что могли. Неутомимые воспитатели прогоняли их, чаще всего безуспешно. Нянечки же наши, пользуясь своим служебным положением, проносили через ворота детдома «поминальное», несмотря на строгие запреты. Больше всего везло нянечкам, работающим с нами, неходячими. Нас кормили отдельно, воспитатели были далеко. Одна нянечка ухитрилась пронести через проходную кастрюлю фруктового киселя. К тому же мы были самыми несчастными. Конфеты, скормленные нам, ценились гораздо выше. Мы же, со своей стороны, знали, что за «поминальное» нельзя говорить «спасибо», что, когда тебя угощают, нельзя улыбаться. Я лежал в саду. Садом мы называли несколько яблонь, росших возле здания детдома. Ползти до сада мне пришлось долго, я устал и лежал на спине, отдыхая. Все ходячие были далеко, может, смотрели в клубе кино, может, их повели куда-то – не помню. Я лежал и ждал, что какое-нибудь яблоко упадет недалеко от меня. Но повезло мне гораздо больше. Сухощавая старушка лезла через забор. Забор был двухметровый, но бабушку это не остановило. Она быстро спрыгнула с него, огляделась по сторонам и подошла ко мне. Деловито оглядев мои руки и ноги, она недоверчиво спросила: «Сирота небось?» Я кивнул. Такого везения она не ожидала, скрюченные ноги и руки, да к тому же и сирота. Она поставила на землю свою корзинку, откинула полотенце, прикрывавшее содержимое, достала оттуда блин, дала мне и скомандовала: «Ешь». Я стал быстро есть блины, она торопила меня и все повторяла: «Тетку Варвару поминай, тетку Варвару». Но все хорошее быстро кончается. Из-за угла уже шла воспитательница. – Почему посторонние на территории? Кто пустил? Что вы тут делаете? И уже мне: – Что ты делаешь? Что я делал? Я жевал третий блин. Жевал быстро, потому что в руке у меня было еще полблина и я хотел успеть доесть все. Шустрая бабушка уже подхватила свою корзинку и сиганула через забор. Я быстро доел блин. Воспитательница постояла, улыбнулась чему-то и ушла. Это были первые блины в моей жизни. "

[свернуть]

Немного из книги "Я сижу на берегу..."

– Ты идиот, Рубен, – повторяет Миша. – Ты пересолил суп.
– Я не идиот, Миша. Я посолил суп нормально. Вода выкипела. Я выключил электроплиту вовремя, просто некого было попросить снять кастрюлю с плиты, вода и выкипела.
– Ты идиот, Рубен. Ты должен был предусмотреть, что никого из здоровых не будет на кухне, и выключить плиту заранее.
– Я не идиот. Спорим, докажу?
– Если докажешь, тогда идиот я.
– Нет. Если докажу, что я не идиот, тогда ты – дебил. Согласен?
Миша кивает. Спор его забавляет.
– Какая разница, – спрашивает Миша, – идиот я или дебил? Все равно дурак.
– Не все равно. Медицина различает три основных степени умственной недостаточности: дебильность, имбецильность и идиотия. Если бы я был имбецилом, я не смог бы сварить суп, идиот не смог бы даже разговаривать о супе. Я – дебил. Ты тоже дебил. Если бы ты был нормальным, то сообразил бы, что я именно дебил. А с дебилом лучше не спорить. В следующий раз я не стану варить суп: разрежу кружок колбасы на две части, сварю пару картофелин и посолю все это при тебе.
Миша не тратит много времени на рассуждения. Он понимает мою мысль быстро, очень быстро. Никто, кроме него, не может так быстро думать.
Миша открывает рот для следующей ложки супа. Мы едим.
Вечером мы играем в шахматы. Миша не смотрит на доску. Доска нужна только таким дебилам, как я. Миша выигрывает у меня три раза подряд. В последней партии он объявляет мат в четыре хода. Я тупо смотрю на доску, я не вижу мата. Медленно продираясь сквозь варианты жертв и обменов, постепенно соглашаюсь, что партия закончена.
Миша не торопит меня, Миша терпеливо ждет, пока до меня дойдет смысл его последнего хода. Наконец я сдаю партию.
Миша не радуется. Он никогда не радуется при выигрыше, скорее, наоборот. Иногда мне кажется, что ему нравится проигрывать.
– И все–таки, почему я дебил, как ты думаешь? – спрашивает он меня.
– Я уже объяснял.
– Я спрашиваю про причину болезни, – поясняет Миша, терпеливо снося мое непонимание.
– Не знаю, – отвечаю я. – Я не врач. Скорее всего, ты дебил по той же причине, что и я. Нарушение мозгового кровообращения. Разница лишь в том, что я дебил с детства, а ты глупеешь постепенно только сейчас.
Миша не обижается. Мы уже давно не обижаемся друг на друга.
– Похоже, Рубен, ты прав. Мы с тобой дебилы. Оба.

[свернуть]

[bre]

"я сижу на берегу" произвела на меня огромное впечатление в своё время

[blood clot]

читав розділ із "белое на черном".
дуже сильно написано. думаю прочитати всю книжку.

[sterm]

Сообщение от bre

"я сижу на берегу" произвела на меня огромное впечатление в своё время

ну белое на черном при таких раскладах грех не прочитать))

Сообщение от blood clot

читав розділ із "белое на черном".
дуже сильно написано. думаю прочитати всю книжку.

прочитай прочитай, а потом и вторую, она уже побольше и поувесистей но чертовски хороша.

[bre]

Сообщение от sterm

ну белое на черном при таких раскладах грех не прочитать))

да уже сколько не могу найти её в бумажном варианте(
а читать на компьютере - не моё.

[sterm]

Сообщение от bre

да уже сколько не могу найти её в бумажном варианте(
а читать на компьютере - не моё.

ой, вот это понимаю((( в москве лежит на многих полках и инет-магазинах(

[Эрис]

Сообщение от sterm

Автор - глуповатый дурачок,

Ну почему дурачок?
А с остальным согласна, и читается, действительно, легко. Ну, я про "Белое на черном", вторую не читала. К сожалению, ситуация с подобными учреждениями сейчас не намного лучше.

Сообщение от bre

да уже сколько не могу найти её в бумажном варианте(

Ты не поверишь, где я ее купила)

[sterm]

Сообщение от Эрис

Ну почему дурачок?

ну по книгам он везде на себя дурачка меряет, так ясен хер нет!)

[Эрис]

Сообщение от sterm

ну по книгам он везде на себя дурачка меряет, так ясен хер нет!)

Типа восприятие его окружающими? Ну такое обывательское: раз инвалид, значит, неполноценен и дурочок, и он через эту призму пишет. Почему-то ни разу эта прозрачная мысль в голову не приходила. Мерси)

[sterm]

Сообщение от Эрис

Типа восприятие его окружающими? Ну такое обывательское: раз инвалид, значит, неполноценен и дурочок, и он через эту призму пишет. Почему-то ни разу эта прозрачная мысль в голову не приходила. Мерси)

да не, не окружающими. он везде говорит что вот товарищи по несчастью, тоже разного рода инвалиды, а особеноо миша из Я сижу на берегу, они мол до хера знают и умные, учат его, а миша так вообще самый умный человек на планете))

все из той же цитаты

Миша не тратит много времени на рассуждения. Он понимает мою мысль быстро, очень быстро. Никто, кроме него, не может так быстро думать.

Вечером мы играем в шахматы. Миша не смотрит на доску. Доска нужна только таким дебилам, как я.

про окружающих вообще речи мало.

[bre]

Сообщение от Эрис

Ты не поверишь, где я ее купила)

неужели в Харькове?

[Эрис]

Сообщение от sterm

он везде говорит что вот товарищи по несчастью, тоже разного рода инвалиды, а особеноо миша из Я сижу на берегу, они мол до хера знают и умные

ааа поняно, как-то упустила этот момент

Сообщение от bre

неужели в Харькове?

нее) в церковной лавке))

[sterm]

Сообщение от Эрис

нее) в церковной лавке))

внезапно)))

[Эрис]

Сообщение от sterm

внезапно)))