Nattsol: Расскажи мне, как вы начали. Вы были «на волне», или же шли независимо?
Christophe: Подобно любой молодежи, слушающей музыку, у нас были любимые группы. Это были Joy Division, DAF, The Cure, The Talking Heads, Tuxedo Moon... В то время мы жили в Creil на севере Парижа, и музыку, которую мы слушали, не крутили по радио (это было прямо перед рождением свободных независимых радиоканалов во Франции). И мы, естественно, решили писать ту музыку, которую хотели бы услышать. У нас не было цели принадлежать «волне». Просто группы, которым мы отдавали предпочтение, в то время было принято называть new wave, ну а теперь они могут быть названы cold wave. Так что да, когда люди спрашивали, какую музыку мы играем, мы отвечали 'new wave'.

Nattsol: Мог бы ты рассказать о той cold wave эпохе? Сейчас очень трудно представить, что это собой представляло. Было ли это организованное движение?
Christophe: Во Франции оно не было организованным. Должно быть, это чисто французское, я имею в виду нашу неспособность создавать настоящие сети, в отличие от британцев, например, которым через картель удалось объединить независимые лейблы. Во Франции у каждого есть идиотская мысль, что он достаточно умен, чтоб делать все самостоятельно, и лучше, чем его сосед. Жаль, что не существовало сети для этой сцены 80ых. Даже если сегодня иностранцы говорят о французском cold wave как о движении. Единственное, что существовало во Франции в начале 80ых (и было частично связано с победой левого крыла в 1981), это создание таких неформальных мест, как сквоты, где могли играть многие пост-панк группы, и люди могли посещать их концерты за небольшие деньги. Конечно, так же создавалось множество маленьких независимых лейблов, созданных в начале 80ых, благодаря которым Clair Obscur и другие группы могли существовать. Но опять же, жаль, что эти лейблы никогда не были способны объединиться в подлинную альтернативу массовой культуре.

Nattsol: Ваша музыка всегда казалась мне скорее авангардом, нежели роком. И некоторые песни, такие как, например, «Tristan Tzara», подтверждают мое мнение. Так же мне известно. Что Clair Obscur был назван «рок Арто». Расскажи мне об этом. Какие культурные движения и деятели оказали на вас влияние?
Christophe: По правде говоря, мы были варварами. Clair Obscur был назван «рок Арто» журналистом Жаном-Франсуа Бизо, который тогда даже не читал «Театр и его двойник». Как бы то ни было, мы действительно были заинтересованы в открытии других артистических планов в театре, танце, кинематографе, визуальном искусстве, которые обогащали бы нашу музыку и наши концерты. Рок культура была для нас слишком ограниченной. Мы не стремились принадлежать к «авангарду». Мы были просто заинтересованы в поиске, экспериментах с новыми треками и новыми пространствами. Так же для нас было очевидно, что не достаточно просто находиться на сцене с гитарами. Думаю, оригинальность концертов Clair Obscur была в том, что мы одновременно давали концерт и подвергали сомнению рамки этого самого концерта.

Nattsol: Еще один вопрос подобного типа. Ваша песня «Blume» сильно напоминает мне стихотворение Курта Швиттерса “Анна Блюме». Я меня возникли правильные ассоциации, или же эта песня совсем о другом?
Christophe: Это совершенно разные вещи. Текст «Blume» говорит о радости и цветах, в то время как музыка очень темная. «Blume» об этом контрасте. Это хороший пример большинства наших песен, в которых слова не отражают то, что я имею в виду. Как правило, суть выражается не столько в словах, сколько в моей подаче их. Так что для слушателя это является упражнением (достаточно сложным) по замене слов песни другими словами, подходящими по манере их выражения, и, так же, музыке. Но возможно, это упражнения скорее для психолога, нежели для слушателя. И, чтобы немного усложнить их, в некоторых песнях я говорю как раз то, что имею в виду.

Nattsol: Я обратил внимание, что в ваших песнях достаточно широкий диапазон используемых инструментов. Например, стоит отметить совершенно удивительный саксофон в «Bad Lover», или же потрясающие басовые партии в других песнях. Для некоторых так же характерны «шумящие» «рваные» гитары. Эта разница зависит от состава, или же это песни говорят, что им необходимо?
Christophe: Песни говорят мне. На нашем новом альбоме (будет издан в 2009), я стремился создать более материальную атмосферу. Так что мы решили использовать «рок» инструменты и аналоговые машины. Песни рождаются первыми. Ну а потом мы приглашаем музыкантов, в зависимости от наших потребностей.

Nattsol: Clair Obscur вырос не только в музыкальном, но и в концертном плане. Что представляли собой концерты? И чем они являются сейчас?
Christophe: Я ответил на это выше.
Я не могу рассказать о нашем следующем выступлении (в декабре во Франции, недалеко от Парижа / http://www.lesiteducube.com/site/breve.php?id=416), так как наша аудитория должна испытать это первой, прежде чем мы начнем объяснять это.

Nattsol: Оглядываясь в прошлое, можешь ли ты сказать, что изменилось, а что осталось в группе? Что делает Clair Obscur собой, разумеется, помимо состава?
Christophe: Наша музыка частично изменилась, так как она изменялась всегда (непосредственно с начала существования группы). Наши шоу менее эффектны (я имею в виду, по количеству принадлежностей), так как, думаю, мы достаточно работали с этим понятием «эффектности», и на сегодняшний день мы больше заинтересованы в работе над материальной составляющей нашей музыки, которая не может быть преуменьшена. Возможно, имена эта материальная составляющая и делает Clair Obscur собой, независимо от используемых музыкальных инструментов.

Nattsol: Clair Obscur семь лет хранили молчание. Что это было? Поиск новых путей? Были ли какие-либо сайд-проекты?
Christophe: Наши семь лет молчания были вызваны отсутствием интереса представителей французской музыкальной профессии к нашей музыке. Эти годы позволили мне создать мой сольный проект Cocoon (http://cocoonmusic.free.fr). Но так как я скучал по физическому ощущению сцены, я реформировал Clair Obscur в 2004, и был счастлив увидеть, что наша музыка что-то значила для молодежи.

Nattsol: Как ты думаешь, есть ли у группы последователи, или же родственные коллективы?
Christophe: О, я не знаю. Может, ты мне скажешь …

Nattsol: Итак, Infrastition records переиздали четыре ваших альбома – ‘Play’, ‘InOut’, ‘Antigone’ и ‘Live 84/86’. Следует ли ждать новых переизданий?
Christophe: Все может быть….

Nattsol: Расскажи мне о вашем новом альбоме ‘We Gave a Party for the Gods and the Gods all Came’. Что он будет представлять собой?
Christophe: Я частично ответил выше. Наш новый альбом будет издан в январе 2009 французским лейблом Optical Sound (http://www.optical-sound.com). Он будет роковым, темным и сексуальным.

Nattsol: Как ты считаешь, жив ли cold wave на сегодняшний день? Или же это движение заняло свое место в истории, а группы перешагнули стилевые границы?
Christophe: Coldwave в том виде, в каком он существовал в 80-х, мертв. Сегодня пишущие coldwave музыку молодые группы создают всего лишь копии. Это как если бы они создавали рокабилли. Нет смысла пытаться достигнуть только саунда 80-х. Гораздо больше смысла в проявлении интереса современных молодых музыкантов к саунду 80-х тогда, когда они пытаются создать новое звучание на пересечении того старого звучания и саунда, возникшего относительно недавно на экспериментальной (электронной) сцене. Разумеется, интерес к темной музыке принадлежит всем периодам. Но не копированием саунда определенного периода можете выразить себя наиболее полным образом. На сегодняшний день, музыка Pan Sonic, например, намного более интересна и целесообразна, нежели музыка многих молодых 'cold wave' групп.

Nattsol: Вы отыграли множество концертов. Какие из них сыграли более значимую роль, и где бы вы еще хотели выступить?
Christophe: Мой ответ не будет слишком интеллектуальным. Я хочу сказать, наши шоу, вне зависимости от нашего стремления создать условия для появления общей атмосферы и возможностей для публики задать вопросы самой себе и того, срабатывало ли это или нет всегда были любопытнейшей алхимией между нашей публикой и нами, происходящей именно в этот день и в этом месте. Почему это срабатывало в этот конкретный день и в этом конкретном месте, с именно этой публикой - я не знаю. Возможно, это, в своем роде, удача как для публики, так и для артиста.
Возможно, одним из самых важных и интересных шоу является наш концерт на Festival des Musiques Mutantes в Париже в 1986, так как мы взяли на себя риск играть с классическими музыкантами перед достаточно припанкованной публикой (выступая после Annie Anxiety и The Ex), и публика приняла правила игры… и звала нас на «бис» как минимум десять минут после того, как мы закончили. Это сильное воспоминание.

Вопросы: Паль 'Nattsol' Заруцкий
‘Grave Jibes Fanzine’ (с)http://blogs.myspace.com/index.cfm?f...ogID=452965607