О, это фильмы из жизни половых извращенцев, как им нелегко в жизни ? Должно быть, истории, рассказанные в них, полны боли и трагизма.
Anandamid, ты правда думаешь, будто в большей степени, чем любые другие истории? Какой фестиваль не возьми, хоть любой крупный МКФ вроде Берлинского или Каннского, хоть смотр национального кинематогрофа- Новое израильское кино, к примеру, -или тематические форумы вроде кино женского или этнографического, всюду будет полным полно боли и трагизма. Да и тех, кого ты зовёшь извращенцами, в конкурсной программе любого фестиваля хоть отбавляй.
Если в истории нет ничего, что можно назвать сколько-нибудь трагическим, да и боли нет ни капельки, можно ли её вообще назвать историей?
Впрочем, комедий и просто оптимистических произведений на этом фестивале тоже было полным полно, кино про том, как геи живут в Секторе Газа- полагаю, ты бы не хотел, чтобы подобные правила распространились на мир, -было только одно.
а их внучье может и камни первыми кидать.
Да уж. Для меня одна из очень немногих причин радоваться приходу Трампа как раз в сворачивании толерантности к подобным камнекиданиям. Но мы этак уйдём от темы, а я и так опоздал с ответом.
а какой фильм вышел самым катартическим?
В конкурсной программе лучшими оказались
Вьет и Нам и
Проглотить ночь. Воспроизведу превью из своего вышеупомянутого текста, чтобы не пересказывать заново содержание:
«Вьет и Нам», режиссёр Минь Куи Чуонг, Вьетнам-Филиппины-Сингапур-Франция-Нидерланды-Италия-Германия-США
Герои фильма, молодые шахтёры Нам и Вьет, не могут вздохнуть полной грудью, даже выбираясь на поверхность из угольной шахты, вынужденные скрывать свою любовь от окружающих. Нам решает отправиться на поиски лучшей доли в чужие края, доверившись нелегальным перевозчикам, но откладывает отъезд, когда мать сообщает, что во сне ей явился супруг, пропавший на войне десятилетия назад, и рассказал, где находится его тело. Вместе с матерью, возлюбленным и боевым товарищем отца Нам, ведомый смутными свидетельствами снов и ещё более смутных воспоминаний, углубляется в джунгли- и в сердце тьмы национальной истории.
Представленная в «Особом взгляде» Каннского МКФ- став первым фильмом вьетнамского производства, включённым в официальную каннскую программу, -и получившая полдюжины наград на других кинофестивалях, лента Минь Куи Чуонга была запрещена к показу на родине без внятного пояснения. По сообщениям прессы, запрет был вызван не столько гомосексуальной темой, сколько мрачным изображением вьетнамской современности и трактовкой событий прошлого, далёкой от парадного официоза и чиновничьих представлений о патриотическом восприятии истории.
«Проглотить ночь», режиссёры Жонатан Винель и Каролин Поджи, Франция
Нарекая на обыкновение наших современников растрачивать жизнь на компьютерные игры, мы забываем, каких опасностей избегают многие из наших ближних, отыскивая острые ощущения в видеомирах, а не в действительности. Впрочем, юные герои ленты Жонатана Винеля и Каролин Поджи, представленной на Каннском МКФ в рамках «Двухнедельника режиссёров» и номинировавшейся на квир-пальму, в какой-то момент перестают довольствоваться адреналиновым полуфабрикатом. Брат и сестра, буквально выросшие на онлайн-игре Darknoon, позволяющей удовлетворить владеющую ими тягу к насилию, огорошены известием, что её создатели вскоре закрывают проект.
Но если девушка с одержимостью, достойной лучшего применения, стремится за оставшееся время достичь высшего уровня развития в этом хмуром виртуальном пространстве смертоубийств, её брат оставляет клавиатуру, чтобы сделать бизнес на зависимости куда менее безобидной, чем игромания- вместе со своим возлюбленным он пытается застолбить местечко на рынке наркоторговли, привлекая отнюдь не дружелюбное внимание конкурентов.
Вьетнамский фильм смотрится как болезненно актуальный, с той, пожалуй, поправкой, что описывает не только и не столько украинскую современность, сколько вероятное будущее после завершения войны. Социально-экономические проблемы сплетаются с травмами прошлого, и эти травмы, трагические сами по себе, частично ещё и табуированы, что подчёркивается событиями за пределами экранного повествования: признание боевого побратима отца героя, что тот стал жертвой его "дружественного огня" (как в
Рождённом 4-го июля Стоуна) во время столкновения с северными вьетнамцами, а не американцами, очевидно, стало главной причиной того, что фильм был запрещён к показу на родине (у нас, кажется, пока запрещали только выпускать в прокат документальные ленты, где бойцы слишком часто говорят на русском).
Знакомо выглядит и ситуация невозможности для молодого человека найти реализацию на родине, в то время как "путешествие на Запад" чревато всеми возможными опасностями от окончательного распада семьи до физической гибели.
Герои не могут спасти друг друга- но могут встретить смерть друг у друга в объятиях.
По сути, французский фильм рассказывает о том же, только вместо трагической национальной истории и экономических неурядиц отправной точкой драматических событий служит универсальная история отпрысков неблагополучных семей, которых воспитывает двор- и виртуальное пространство. Происходящее в компьютерной игре- заменившей героям Библию, романы Стивенсона и Жюля Верна и "Улицу Сезам", -всё теснее переплетается со злоключениями героев на злых улицах, игромания словно рифмуется с наркотической зависимостью.
Является ли пребывание на игровой платформе эскапизмом или продолжением реальности? Картина свидетельствует, что и тем, и другим- и, прежде всего, конечно же, канализацией желаний. Как бы там ни было, авторы фильма мастерски сгущают атмосферу обречённости, ощущение, что апокалипсис близится не только в цифровой реальности. И герои, отправившиеся искать острых ощущений за пределами клавиатуры и монитора, могут противопоставить энтропии социума и собственным гибельным решениям лишь силу своей страсти и готовность к самопожертвованию ради любимых. Учитывая характер их занятий, естественно, что их чувства всё же не могут остановить обратный отсчёт.
Вьетнамский фильм кажется более поэтичным и неожиданным, работа героев в угольной шахте выступает выразительной метафорой и погружения мрачное пршлое, и необходимости скрывать их взаимоотношения. Однако подчас повествование становится несколько рыхлым, тасование сюжетных линий приводит к досадным повторам, как будто авторы решают напомнить зрителю, на каком месте они остановились, или не могут вспомнить это сами. Полагаю, даже самые пылкие поклонники этого фильма в глубине души хотели бы, чтобы он шёл минут на двадцать меньше.
Французский же смотришь буквально на одном дыхании и вопреки занятиям его героев в какой-то момент начинаешь сочувствовать им не меньше, чем вьетнамским шахтёрам. Один мой товарищ и коллега обвинил фильм в том, что наркотики в нём выглядят слишком уж привлекательно. Для меня самого- как бы далеко это не выходило за пределы профессии, -и за моей кинокритической клавиатурой так сказать важно, героизирует ли, романтизирует ли фильм, посвящённый преступности, эту преступность. И, конечно же, тема является актуальной для нас, как и война во
Вьете и Наме. Однако, как бы я не хотел, чтобы герои
Проглотить ночь выбрались из своей ночи на свет Божий, для меня стало приятным сюпризом отсутствие хэппи-энда. Если вы починаете эту игру- из неё не будет благополучного исхода.
Среди прочего, на меня произвёл впечатление эпизод с изготовлением "весёлых пилюль"- каким отчаянным или лишённым фантазии человеком нужно быть, чтобы доверять своё здоровье способности неведомых тебе людей смешивать в надлежащей пропорции вещества, про которые ты тоже мало что знаешь. Разноцветная оболочка подчёркивает внешний характер привлекательности, за которой скрыты непонятно откуда взявшиеся кристаллы- и, главное, таится жизнь, полная насилия. Когда я вижу на соседнем доме граффити "бошки ищи @VeselUha", я думаю о худощавых подростках, которые закапывают под кустами свою доставку, но не о том, как этим подросткам простреливают головы на автозаправках и забивают их до овощного состояния, чему как раз и посвящён фильм, пускай он и не показывает последствий собственно наркозависимости.
Но в первую очередь это кино о той свалке, в которую превращается наша жизнь, когда мы не можем вложить свои таланты и наклонности, свою способность к любви во что-то стоящее- и про брошенных детей, которые пытаются жить в Неверленде с пиратами и индейцами, про полную свободу от норм и установлений взрослого мира, которой они не умеют пользоваться. И финал их устремлений похож на последний кадр фильма со всеми забытым питоном, который сумел разбить свой аквариум, но остался в нём умирать, потому что ползти ему было некуда и не к кому.
P.S. Примечательно, что в этой, цитируя Маркеса, хронике объявленного убийства- предрешённом апокалипсисе, который происходит и в игре, и в жизни героев, -сестре героя, которая предпочитает цифровые грёзы искушениям действительности, достаётся не меньше. Она теряет не только близких, но и все свои занятия. Как говорил Христос, "где сокровище ваше, там будет и сердце ваше". Сокровище героини рассыпается на миллион битых битов- как и её сердце и способность что-то делать в этом мире.
