46-й Київський міжнародний кінофестиваль «Молодість» / Молодость-2016

[Doerty]

««Молодость», «Докудейзы», КМФКФ, ОМКФ… и снова «Молодость»»- несомненно, фильм под таким названием снял бы Ким Ки-Дук, если бы ему повезло родиться украинцем. Каталоги на пыльных полках хранят опись наших встреч и расставаний, разочарований и надежд, имена тех, о ком мы почти забыли, и тех, о ком удаётся вспоминать всё реже. Совсем скоро с большинством из них мы будем здороваться и обмениваться впечатлениями в коридорах «Киева» и «Кинопанорамы», но, как бы то ни было, в новом каталоге окажется достаточно страниц для новых имён.

Я сам не всегда следовал этому мудрому правилу- и с тем большей убеждённостью повторяю его теперь: ведите за собой во тьму зрительного зала только тех, кто дорог вам и кому дороги вы. Всех же прочих оставьте для вечерних молитв- жизнь слишком коротка.

Впрочем, у каждого свой путь ошибок и заблуждений, главное в другом- у нас остаётся три недели, чтобы запастись средствами, временем и алкоголем, которые позволят нам не пропустить в конкурсной программе того, кто однажды встанет в один ряд с конкурсантами «Молодости» предшествующих лет, Жаком Одиаром, Нури Бильге Джейланом, Брюно Дюмоном, Дэнни Бойлом и прочими, предаться сладострастным излишествам просмотра венгерских классиков на 35-миллиметровой плёнке, услышать новые интонации в монологах Гамлета, короля Лира и Просперо.

=========================================================================

Официально о программе известно сейчас

вот что.

Едва ли не главное событие украинского киногода, 46-й Международный киевский кинофестиваль «Молодость», пройдёт с 22-го по 30 октября. Крупнейший в мире фестиваль кинодебютов (участие в конкурсе которого стало отправной точкой в карьере Дэнни Бойла, Жака Одиара, Брюно Дюмона, Нури Бильге Джейлана, Франсуа Озона, Ким Ки-Дука и нескольких десятков других звёзд современной кинорежиссуры) как обычно характеризуется превосходным отбором конкурсных секций, чьи добросовестные посетители смогут познакомиться с первыми работами режиссёров, которые составят славу искусства кино ближайшего будущего.

Зрители фестиваля смогут познакомиться и с традиционными параллельными конкурсными программами, конкурсом украинского короткого метра, ориентированной на подрастающее поколение синефилов подборкой «"Молодость"- детям», «Солнечным зайчиком», составленным из лент ЛГБТ-тематики. Среди ежегодных внеконкурсных подборок стоит отметить, в первую очередь, программу хитов престижнейших мировых смотров «Фестиваль фестивалей», национальные смотры French Connection, German Wave и «Скандинавская панорама».

Из новых программ упомянем превосходную подборку венгерских фильмов, представленную в ознаменование 60-летия со дня венгерского восстания, подавленного советскими танками. В «Венгерскую программу» вошли ленты главных национальных классиков, таких, как Золтан Фабри, Миклош Янчо, Иштван Сабо и Марта Мессарош, а также самые нашумевшие среди современных венгерских картин. Нужно отметить, что эти фильмы будут демонстрироваться на 35-миллиметровой киноплёнке.

Программа «Литовский фокус» познакомит отечественных киноманов с наиболее примечательными литовскими картинами последних лет, а также позволит увидеть отреставрированные произведения недавно скончавшегося режиссёра Витаутаса Жалакявичуса, включая культовый фильм «Никто не хотел умирать».

В программу «Шекспир в кино», организованную к 400-летию со дня смерти человека, без творчества которого венгерское искусство представить так же сложно, как литовское или украинское, вошли четыре полнометражные экранизации, а также подборка короткометражных лент, снятых в период с 1899-го по 1910-й.

Фестивальным центром остаётся кинотеатр «Киев», показы пройдут и на других главных артхаусных площадках города, «Кинопанораме» и «Жовтне», а также в «Синема-Сити», «Планете Кино», «Украине» и муниципальных кинотеатрах. Беспрецедентная поддержка, которую оказывает в этом году фестивалю КГГА, позволила команде «Молодости» освоить ряд новых локаций, таких, как Софиевская площадь, где будут показаны жемчужины украинского кинематографа, и даже метрополитен, где обещают провести показ хоррора.

[свернуть]

Неофициально замечу, что список внеконкурсных фестивальных хитов поражает воображение, в самом деле есть фильмы, которых я не рассчитывал увидеть на большом экране, о конкурсных же лентах отзывы очень позитивные. В середине месяца должна быть следующая пресс-конференция, думаю, они многое объявят.

[Doerty]

Иногда по чистой случайности вдруг знакомишься с произведением настолько соответствующим твоему душевному состоянию и теме твоих сосредоточенных самокопаний, что трудно не принять это как ободрительный жест милостивого Провидения.

I can't see much of a future- о, поэтическое вдохновение, о, музыкальное проницание! Но я говорю это всё как раз из-за близкого будущего, через четыре... через три дня начинается фестиваль, так что призываю вас к физической готовности и моральной ответственности. И вновь подчеркну, простите за навязчивость- ведь это навязчивость мудрости и правды -необходимость осторожно выбирать партнёров по просмотру. Как напоминают The Buzzcocks, самая горячая любовь, самая отчаянная привязанность к неподходящему человеку в конечном счёте безопасна: скорее рано, чем поздно отношения завершатся, а подклеенные и перемотанные скотчем сердца можно будет расколачивать вновь сколько душе угодно.

Но впечатления от просмотра шедевров киноискусства, которые и на большом экране-то потом не увидишь, и в Сети-то не сыщешь, будут испорчены навеки.

YouTube

Добавлено в 10:43 / Предыдущее сообщение было написано в 10:32

А я пока с вашего позволения перенесу сюда свои

венгерские штудии.

Мне предложили написать для газеты "Молодости" об одной из фестивальных ретроспектив. Я выбрал программу, посвящённую 60-летию венгерской революции- не сразу понял, о чём речь, мне кажется, революция это всё-таки что-то успешное, здесь же уместнее говорить о восстании. Как бы то ни было, в программу вошли восемь картин, ни одну из которых я прежде не смотрел, хотя с некоторыми режиссёрами более-менее знаком. Ретроспектива пройдёт в "Кинопанораме", на 35-миллиметровой плёнке, о чём счастливые посетители смогут однажды рассказать своим внукам.

Сюжеты большинства фильмов ретроспективы никак не связаны с событиями в Будапеште 1956-го года (это, разумеется, и не было возможным для лент, созданных до краха Варшавского блока), однако все они так или иначе повествуют о штормах национальной истории- столь напоминающей историю нашей страны, -и о том месте, которое отводится обычному гражданину государства, переживающего свои роковые минуты.

Так, лента Золтана Фабри Учитель Ганнибал формально посвящена предшествовавшей утверждению Венгерской Народной Республики реакционной эпохе. Однако для зрителей этого фильма, чей прокат был прерван началом волнений, подавленных советскими танками, и вновь вышел на экраны год спустя, сходство изображаемых в нём реалий с "социалистической" современностью было вполне очевидным.

Вслед за литературным первоисточником, написанной в 1924-м году сатирической повестью Ференца Мора "Воскрешение Ганнибала", фильм создаёт яркие, до карикатурности или пронзительного лиризма, образы обитателей предместий Будапешта и атмосферу, царившую в годы правления Миклоша Хорти, постепенно обретающего черты нацистской диктатуры. Центральный персонаж, немолодой учитель классических языков, публикует в научном вестнике статью о Ганнибале, который, согласно летописным хроникам, обнаруженным им в "русском плену" на чердаке киевского дома, погиб в результате народной революции. Вместо того, чтобы всколыхнуть учёный мир, как в глубине души мечтает автор, публикация об обстоятельствах смерти карфагенского полководца производит сенсацию политического характера. Скромного латиниста обвиняют в пропаганде революционных идей, подстрекательстве к антиправительственному бунту и попытке подорвать клеветническими измышлениями основы венгерской государственности и морали. От героя требуют отречься от его опасных идей, однако этот мягкосердечный недотёпа неожиданно демонстрирует готовность неколебимо отстаивать своё открытие.

В советских киноведческих статьях творчество Фабри нередко определяли как антифашистское, осмотрительно сужая таким образом его проблематику. В действительности Учитель Ганнибал, как и многие другие его картины, к примеру, шедевр 1976-го года Пятая печать, посвящён противостоянию человека и тоталитарной власти, примеряющей различные идеологические одежды.

Учитель Ганнибал показывает, что (граждане стран "народной демократии" имели возможность убедиться в этом в той же мере, что и подданные Третьего Рейха и его сателлитов) для того, чтобы оказаться в списке "врагов народа"- то есть врагов правящего режима, -вовсе не обязательно принадлежать к оппозиции или даже к числу недовольных. Герой ленты равнодушен к идеологическим баталиям и по этой причине полностью лоялен к властям- до тех пор, пока не обнаруживает, что диктатура стремится подчинить науку, как прежде подчинила политический процесс. Культурные герои объявляются древними сторонниками правящего режима, его предшественниками и провозвестниками, исторические концепции оказываются оружием в пропагандистской войне, генералы которой не терпят вмешательства идейно незаангажированных учёных, сразу попадающих в разряд иностранных агентов. Звучащие с экрана возгласы о торжестве национального единства и чистоте расы, которые отстаивал в пунических войнах Ганнибал, могли напомнить зрителям об обыкновении коммунистических идеологов присваивать выдающихся государственных деятелей и великих художников прошлого, объявлять их своими союзниками в классовой борьбе.



...Но я продолжаю валандаться с венграми. На очереди- Венгерская рапсодия Миклоша Янчо. Янчо- режиссёр более чем своеобразный, на меня когда-то, уже почти двадцать лет назад, сильное впечатление произвело Сердце тирана, или Боккаччо в Венгрии- помню смутно, но это вот, в грубом описании, как если бы Параджанов поставил "Гамлета". Его Без надежды- вообще поразительный шедевр, надо бы тему сделать. Видел ещё один фильм, Пока народ ещё просит, он же Красный псалом- о революционных волнениях, представленных как религиозная мистерия. По правде сказать, его уже воспринимал с некоторым трудном, хотя фильм всё равно понравился. На плёнке, как его показывали на "Молодости" пару лет назад, вообще смотрелся невероятно. Что же до Венгерской рапсодии, то её смотрел уже совсем на автомате. Хотел почитать чужие умные мысли, но ничего не нашёл- обнаружил лишь, что люди даже сюжет описывают так, словно какое-то другое кино смотрели, видимо, мало кто может въехать в то, что там происходит.

В общем, этот фильм тоже можно назвать мистериальным переживанием исторических катаклизмов. Первые десятилетия 20-го века, крестьянские волнения, попытки демократизировать политическую жизнь ветшающей империи, бойня Первой мировой, гражданская война, бесчинства полевых командиров и установление диктатуры представлены хореографией масс, сталкивающихся, сливающихся в братском порыве или уничтожающих друг друга. Сходство с религиозными ритуалами подкреплено хоровым исполнением народных песен, звучащих, словно молитвенные оратории, в которых провозглашение грядущего общества справедливости воспринимается не как обещание, предчувствие социалистического настоящего, а как тоска по несбыточному. Несколько площадок, выставочный павильон, господский дом, сельская улица выступают в роли театральных декораций, в оформлении которых разыгрывается величественная, жестокая и абсурдная драма смены общественного устройства и правящих элит, по сути не слишком отличающихся.

В этом действе главный герой картины, молодой аристократ, способен выполнять лишь роль статиста. Самоуверенному и высокомерному, кичащемуся своей принадлежностью к правящему классу, не сдерживающему свои эмоциональные порывы требованиями закона и нравственности, ему приходится убедиться, что он является в своих поступках и душевных метаниях лишь беспомощной марионеткой сил, куда более могущественных, чем воля любой отдельной личности.



Сделал перерыв в венграх, смотрю Ведьму Роберта Эггерса из ещё одной новой программы "Молодости", ретроспективы хоррора ().

Знаете, смотрю и периодически вспоминаю о нашем Любомире Левицком, который воображает, что хоррор- это набор шок-сцен в декорациях из гламурного журнала, приправленных псевдомифами из журнала для девочек-готов. История из жизни американских поселенцев-пилигримов рассказана образцово с точки зрения исторического правдоподобия. Конечно же, я не знаю, как жили обитатели Новой Англии четыреста лет назад, но костюмы, быт, поведение героев, их лексика, их произношение оставляют впечатление абсолютного попадания в эпоху.

Этот превосходно снятый фильм предстаёт метафорой противостояния человека и природы, он передаёт ощущение не просто одиночества, но- богооставленности. Добропорядочные, трудолюбивые, богобоязненные люди оказываются жертвами дьявола, беспомощными и беззащитными. Я посмотрел фильм до середины и поэтому это не спойлер, а прогноз. Мне кажется- и поэтому не могу сказать, что фильм мне нравится, -это повествование наполнено присутствием дьявола и при этом в нём нет Бога, вместо Него- мучительная жажда встречи с Ним. Даже не получения защиты от Него, а именно встречи. Как вот в книге Иова перед тем, как в финале Бог всё-таки является.

......В ленте Петера Бачо Невеста Сталина 1991-го года, в соответствии с её названием, над происходящим довлеет фигура другого антигероя прошлого столетия. Действие этой картины, поставленной по рассказу Владимира Тендрякова "Параня" (был весьма разочарован, не обнаружив его в своём пятитомнике, заказал сборник из Кировограда, но пока не получил), разворачивается в тридцатые годы в советском колхозе. Параня- молодая женщина, непонятно откуда явившаяся в село, умственно отсталая, то ли от рождения, то ли от неведомых испытаний, которыми было так богато недавнее прошлое страны. Местные жители относятся к ней с состраданием или насмешливой симпатией, хотя находятся и те, что готовы подвергать её разнообразным издевательствам. Однажды, пытаясь найти защиту от преследователей, она в отчаянии взывает к портрету Сталина, словно к иконе святого, и называет вождя своим женихом и заступником. По доносу за столь кощунственную выходку её отправляют в подвалы сталинских опричников, однако, после заступнического письма нескольких сердобольных и мужественных крестьян, освобождают. В самом деле, так ли уж заслуживает наказания столь безоглядная любовь к вождю- не следует ли, напротив, подвергнуть расправе её обидчиков? Офицер-энкаведист, стремясь загладить оплошность, срочно фабрикует новые дела, а подспорьем ему неожиданно оказываются припадки самой Парани, которая после чекистских допросов с пристрастием по любому поводу начинает голосить про шпионов и вредителей.

Венгерским кинематографистам не вполне удаётся убедительная реконструкция советских реалий, но благодаря этому повествование приобретает известную универсальность. Фильм Бачо воспринимается скорее не как разоблачение ужасов эпохи культа личности, а как притча о стране, в котором тиранический режим настолько вывернул на изнанку естественное положение вещей, что даже юродивые оказываются не носителями Божественного откровения, а исполняют роль сообщников дьявола (подобно ребёнку из "Солодкой Дарусі").




Следующий фильм, Непогребённый Марты Мессарош 2004-го года, возвращает зрителя ретроспективы- в качестве которого пока выступает моя скромная и благородная персона, -к земле милой Венгрии. Я прежде не был знаком с творчеством Марты Мессарош, с 80-х годов считающейся одной из наиболее значительных венгерских режиссёров, хотя с ней самой немного общался на невероятном http://www.neformat.com.ua/forum/vid...ofestival.html, где она была одним из членов жюри. Она произвела на меня приятное впечатление, хотя меня задело то, что она ушла с российской картины Иванов по Чехову, показавшейся мне самой сильной работой конкурса.

Как бы то ни было, Непогребённый, на мой вкус, не слишком подходит для знакомства с творчеством выдающегося постановщика. Насколько я понял, это единственная картина программы, непосредственно посвящённая восстанию 1956-го года. Она повествует об одном из его лидеров, премьер-министре Венгрии Имре Наде, при этом, я бы сказал, изображает скорее не Надя, фигуру по-шекспировски противоречивую, а отвлечённый образ национального мученика (аналогичным образом Яношу Кадару отведена роль однозначного предателя). Авторов ленты явно не интересует, вспоминал ли Надь, мужественно отвергший любые сделки со сформированным под дулами советских танков правительством и подписавший себе этим смертный приговор, о своих товарищах, венгерских коммунистах, которых он сам своими доносами обрёк на гибель в годы сталинских репрессий. Нам показывают последовательного и несгибаемого, убеждённого в своей правоте борца за социальную справедливость и идею государственной независимости. Если в этом персонаже и есть внутренний конфликт, то он заключается единственно в несоответствии душевной твёрдости героя его телесной старческой хилости.

Вместе с тем фильм Мессарош весьма интересен вкраплениями документальной хроники, которая позволит нашей аудитории увидеть сходство украинской современности с трагическими событиями венгерской истории с их народными волнениями, вторжением армии могущественного соседа и безволием международного сообщества.

...Вы, ангел прелести, теряли счет морщинам?
Угрозы старости уж леденили вас?
Там, в нежной глубине влюбленно-синих глаз
Вы не читали снисхождения к сединам?

Обнажённые мужчины Кароли Эстергалиоша 2006-го года- первый и, наверное, единственный фильм ретроспективы, не имеющий отношения к политике и истории, но оттого не менее драматичный. На самом деле, одна из лучших картин программы, при том что блядь едва её высидел. Как вы считаете, корректно ли- я имею ввиду, в публичном пространстве, а не в нашем узком дружеском кругу, -выражать неприязнь от просмотра гомосексуальных сцен? Не то чтобы меня это особенно заботило, просто не хотел бы задеть хороших людей. Едва ли, впрочем, кого-то может обидеть, что мне неприятно смотреть, как люди рыбу едят, но это, наверное, не одно и то же.

Впрочем, знаете, мне пришло в голову, что фильм всё же имеет некоторое отношение к заявленной теме благодаря эпизоду, в котором появляется пожилой писатель, влиятельный литературный генерал времён Народной Республики, который после падения режима оказался выброшен с корабля современности- при этом, как он сам замечает, люди, сидевшие в спасательной шлюпке, били его веслом по протянутым к ней рукам. Этот узнаваемый, трагический образ человека, после десятилетий признания и популярности (быть может, объясняющихся не столько талантом, сколько близостью к власти) чувствующего себя преданным, забытым, никому не нужным, кажется своеобразной политической параллелью к основной теме повествования- страхе старости и одиночества, чувстве беспомощности, которое настигает человека, понимающего, что его внешний облик, его физическое состояние больше не соответствует его внутреннему самоощущению.

Эти переживания, которые знакомы- и с которыми предстоит познакомиться, -многим из нас, у героев картины заострены нежданной, неудобной, нелепой любовной авантюрой. 49-летний прозаик, чей творческий расцвет, не принёсший особенных художественных свершений, остался позади, а брак с театральной актрисой, также тяготящейся нереализованным в полной мере дарованием, начинает напоминать пыльный склад взаимных обид и разочарований, заводит отношения с юношей, который моложе его на тридцать лет. Супружеская неверность и чреватая скандалом измена своему публичному образу усугубляется очевидным отсутствием каких-либо точек соприкосновения между героем и его возлюбленным помимо физической близости. Молодой человек не проявляет какого-либо интереса к миру искусства, зато оказывается вором и вымогателем, чью опытность в занятиях подобного рода выдаёт неизменная готовность принять вид оскорблённой невинности. Однако пустившийся во все тяжкие писатель намерен испробовать все уловки самообмана, чтобы обрести утраченное вдохновение и вернуть себе иллюзию способности вызывать сексуальное влечение и любовную страсть.

...Среди чудес, которыми Господь Бог скрашивает наше существование в юдоли скорби, одним из наиболее достойных восхищения я бы назвал благополучное появление в тоталитарных державах произведений, изобличающих пороки правящих режимов. Мне всегда казалось подлинной загадкой бытия то обстоятельство, что Шолохов не только не был расстрелян за свой "Тихий Дон", но и получил за него Сталинскую премию.

Это я к тому, что посмотрел последний фильм из венгерской программы http://www.neformat.com.ua/forum/vid...st-2016-a.html (), Десять тысяч дней Ференца Коши (программу смотрел по хронологии, а этого фильма не было на рутреккере, товарищ помог раздобыть, поэтому посмотрел позже), и его существование просто не укладывается в моей голове. Вы только подумайте, в 1967-м году тридцатилетний режиссёр снимает полнометражный дебют, мало того что выдержанный в манере, мягко скажем, фантасмагорической (венгры, как вы помните, вообще позволяли себе отходить от соцреализма самым предоссудительным образом), так ещё и изобилующий репликами наподобие "Вот ты у нас коммунист, так объясни, почему наша страна проклята, почему всё делается так медленно, почему мы ни на что не способны?", "Коммунизм- мечта, а вот жертв он требует реальных", "коммунизм прекрасен на бумаге, но бумага терпелива, а люди- нет". Контрреволюционность же самого сюжета просто поражает воображение, взять хотя бы эпизод, в котором военные отбирают у крестьян, только что праздновавших своё освобождение от помещичьего гнёта, урожай ("так вот зачем вы дали нам землю!..") или эпизод с сыном главного героя, прославляющего участников будапештского восстания ("эти молодые люди, не такие, как вы, умные и опытные, гибнут за вас на улицах").

Фильм не положили на полку- отправили в Канны, где он получил приз за лучшую режиссуру. Автора не посадили- он сделал успешную карьеру и стал одним из главных национальных классиков.
В заключение помещу выдержку из небольшой заметки Михаила Сулькина об этом фильме, размещённой, в рубрике "На экранах мира", в 12-м за 1967-й год номере "Искусства кино". Крамольность сюжета для порядка завуалирована, но вполне очевидна, а упоминание "культа личности", очевидный намёк на то, что несчастья венгров объясняются не местными перегибами, а воздействием советской оккупации, я бы назвал свидетельством мужества кинокритика:

...Нелегка судьба одного из главных героев- безземельного крестьянина Иштвана Селеша. Даже земля, полученная им после победы народного строя, не приносит ему счастья. Ведь не изменились сразу его взгляды на власть- власть для крестьянства всегда представлялась чем-то чужим, враждебным, а извращения времён культа личности лишь подкрепляли это представление. Авторы показывают поворот в сознании Иштвана. Даже в трагические дни 1956 года Иштван, который был "обижен" народной властью, всё же стал на сторону тех, кто дал ему землю.

Добавлено в 12:40 / Предыдущее сообщение было написано в 12:30

Ну и для порядка,

финальная версия статьи.

Вспоминая светлое будущее: «Венгерская рапсодия»

Ретроспектива венгерского кино приурочена к 60-летию одного из этапных событий послевоенной истории, венгерской революции, пробившей первую брешь в монолите Варшавского блока и отвернувшей от СССР многих левых интеллектуалов Запада. Сюжеты большинства фильмов программы не связаны с произошедшим в Будапеште в 1956-м году (что не удивительно для лент, снятых до падения Берлинской стены), однако все они так или иначе повествуют о штормах национальной истории- столь напоминающей историю нашей страны, -и о том месте, которое отводится обычному гражданину государства, переживающего свои роковые минуты.

Так, лента Золтана Фабри «Учитель Ганнибал» формально посвящена предшествовавшей утверждению Венгерской Народной Республики реакционной эпохе. Но для зрителей этого фильма, чей прокат был прерван началом волнений, подавленных советскими войсками, сходство изображаемых в нём реалий с «социалистической» современностью было вполне очевидным.

Вслед за литературным первоисточником, написанной в 1924-м году сатирической повестью Ференца Мора «Воскрешение Ганнибала», фильм создаёт яркие, до карикатурности или пронзительного лиризма, образы обитателей предместий Будапешта и атмосферу, царившую в годы правления Миклоша Хорти, постепенно обретающего черты нацистской диктатуры. Центральный персонаж, немолодой учитель классических языков, публикует в научном вестнике статью о Ганнибале, который, согласно летописным хроникам, обнаруженным им в «русском плену» на чердаке киевского дома, погиб в результате народной революции. Вместо того, чтобы всколыхнуть учёный мир, как в глубине души мечтает автор, публикация об обстоятельствах смерти карфагенского полководца производит сенсацию политического характера. Скромного латиниста обвиняют в пропаганде революционных идей, подстрекательстве к антиправительственному бунту и попытке подорвать клеветническими измышлениями основы венгерской государственности и морали. От героя требуют отречься от его опасной гипотезы, однако этот мягкосердечный недотёпа неожиданно демонстрирует готовность неколебимо отстаивать своё открытие.

В советских киноведческих статьях творчество Фабри, осмотрительно сужая его проблематику, определяли как антифашистское. В действительности «Учитель Ганнибал» и многие другие его картины, такие, как «Добро пожаловать, господин майор!», «Пятая печать» и «Встреча Балинта Фабиана с Богом», посвящены противостоянию человека и тоталитарной власти, примеряющей различные идеологические одежды.

«Учитель Ганнибал» показывает, что (граждане стран «народной демократии» имели возможность убедиться в этом в той же мере, что и подданные Третьего Рейха и его сателлитов) для того, чтобы оказаться в списке «врагов народа»- то есть врагов власть предержащих, -отнюдь не обязательно принадлежать к оппозиции или даже к числу недовольных. Герой ленты равнодушен к идеологическим баталиям и по этой причине полностью лоялен к властям- пока не обнаруживает, что диктатура стремится подчинить науку, как прежде подчинила политический процесс. Культурные герои объявляются древними сторонниками правящего режима, его предшественниками и провозвестниками, исторические концепции оказываются оружием в пропагандистской войне, генералы которой не терпят вмешательства идейно незаангажированных учёных, сразу попадающих в разряд иностранных агентов. Звучащие с экрана возгласы о торжестве национального единства и чистоте расы, которые отстаивал в пунических войнах Ганнибал, могли напомнить зрителям об обыкновении коммунистических идеологов присваивать выдающихся государственных деятелей и великих художников прошлого, объявлять их своими союзниками в классовой борьбе.

Драме коловращения идеологий и режимов, обещающих народу светлое будущее, чтобы оправдать ужасы настоящего, посвящён фильм «Десять тысяч дней» Ференца Коши 1967-го года, выдержанный в причудливой фантасмагорической манере, словно отражающей сомнамбулический характер истории, топчущейся в порочном кругу насилия. Действие разворачивается в небольшом селе в течение трёх десятилетий. За помещичьим произволом следуют годы войны, нацистская оккупация сменяется коммунистической властью, обещающей осуществить многовековую народную мечту, отдав землю крестьянам. «Будем как боги! –восклицает, будто цитируя древнего змия, один из центральных героев повествования, убеждённый коммунист, бунтарь, отстаивающий социальную справедливость и человеческое достоинство. –Создадим свой собственный мир!» Его односельчане настроены более скептично: «Так ли мы нуждаемся в этом мире, чтобы не считаться с жертвами при его строительстве? На бумаге коммунизм прекрасная вещь, но только бумага терпелива, а люди- нет».

Действительно, мечты о равенстве и благополучии на практике оборачиваются новым закабалением, место помещиков занимает государство, с феодальной безжалостностью отбирающее имущество крестьян, загнанных в колхозы, а попытки сопротивления, среди которых наиболее отчаянной оказывается восстание 1956-го, приводят лишь к бессмысленному кровопролитию и ужесточению тирании.

С поразительной для венгерских 60-х смелостью фильм Коши показывает, как история революционных преобразований восточноевропейского села оказывается историей разочарований, историей упадка и окончательной гибели традиционного крестьянского уклада.

Ещё одно масштабное историческое кинополотно, «Венгерская рапсодия» Миклоша Янчо 1979-го года, предстаёт мистериальным переживанием катаклизмов прошлого. Первые десятилетия 20-го века, крестьянские волнения, попытки демократизировать политическую жизнь ветшающей империи, бойня Первой мировой, гражданская война, бесчинства полевых командиров и установление диктатуры представлены хореографией масс, сталкивающихся, сливающихся в братском порыве или уничтожающих друг друга. Сходство с религиозными ритуалами подкреплено хоровым исполнением народных песен, звучащих, словно молитвенные оратории, в которых провозглашение грядущего общества справедливости воспринимается не как обещание, предчувствие социалистического настоящего, а как тоска по несбыточному. Несколько площадок, выставочный павильон, господский дом, сельская улица выступают в роли театральных декораций, в оформлении которых разыгрывается величественная, жестокая и абсурдная драма смены общественного устройства и правящих элит, по сути, не слишком отличающихся.

В этом действе главный герой картины, молодой аристократ, способен выполнять лишь роль статиста. Самоуверенному и высокомерному, кичащемуся принадлежностью к правящему классу, не сдерживающему эмоциональные порывы требованиями закона и нравственности, ему приходится убедиться, что он является в своих поступках и душевных метаниях лишь беспомощной марионеткой сил, куда более могущественных, чем воля любой отдельной личности.

Нашей беспомощности перед лицом истории посвящена и картина Иштвана Сабо «Хануссен» 1988-го года, составившая, вместе с лентами «Мефисто» и «Полковник Редль», «немецкую трилогию»- фильмы объединены исполнившим в каждом из них главную роль Клаусом Марией Брандауэром и темой договора, который человек в тщетной надежде преуспеть или хотя бы защититься заключает с дьяволом.

Сюжет вольно интерпретирует биографию эстрадного предсказателя Хануссена, шарлатана и авантюриста, выступившего, несмотря на еврейское происхождение, соратником нацистов и даже дававшего Гитлеру уроки сценического мастерства.

Сабо изображает Хануссена как подлинно одарённого пророка и гипнотизёра, человека достаточно порядочного, но в какой-то момент проявляющего малодушие и уже не способного выбраться из порочного круга компромиссов и самооправданий. Герой предчувствует погружение Германии в сумерки нацизма, когда подобный поворот дел казался нелепым почтенным государственным мужам Веймарской республики. Социальная и политическая атмосфера эпохи- слабость и коррумпированность правительства, обнищание народа, который постепенно разочаровывается в демократии и ищет избавления от своих бед в фигуре сильного лидера, что сумеет навести порядок, накормить голодных и уничтожить, истребить враждебные национальному процветанию силы, -раскрывается именно в страстных монологах Хануссена, звучащих и для украинской аудитории как грозное предупреждение.

Однако выступления героя, предвещающего приход Гитлера к власти, в конечном счёте играют национал-социалистам на руку, убеждая аудиторию в неизбежности победы этой силы, которую совсем недавно мало кто принимал всерьёз. Кажется, что и сам Хануссен, поначалу испытывающий к нацистам стойкую неприязнь, убеждает себя, что в ситуации экономического развала и дискредитации демократических институтов Гитлер вполне может оказаться искомым меньшим злом. Разгневанный тем, что нацистским пропагандистам удаётся использовать его в своих целях, он всё же не проявляет должной решительности в попытках оказать им отпор и в конце концов ищет их поддержки.

Вместе с тем Хануссен предстаёт этаким цирковым прообразом фюрера, что особенно выразительно показано в эпизоде, где он силой гипноза заставляет одну из зрительниц поджечь портьеры- так и нацистская идеология в скором времени сумеет пробудить в казавшихся безобидными бюргерах и интеллектуалах готовность уничтожать себе подобных.

В ленте Петера Бачо «Невеста Сталина» 1991-го года, в соответствии с её названием, над происходящим довлеет фигура другого антигероя 20-го столетия. Действие этой картины, поставленной по рассказу Владимира Тендрякова «Параня», разворачивается в тридцатые годы в советском колхозе. Параня- молодая женщина, непонятно откуда явившаяся в село, страдающая расстройством психики то ли от рождения, то ли от неведомых испытаний, которыми было так богато недавнее прошлое страны.
Местные жители относятся к ней с симпатией, хотя находятся и те, что готовы подвергать её разнообразным издевательствам. Однажды, пытаясь найти защиту от преследователей, она в отчаянии взывает к портрету Сталина, словно к иконе святого, и называет вождя своим женихом и заступником. По доносу за столь кощунственную выходку её отправляют в подвалы НКВД, однако, после заступнического письма нескольких сердобольных и мужественных крестьян, освобождают. В самом деле, так ли уж заслуживает наказания настолько безоглядная любовь к вождю- не следует ли, напротив, подвергнуть расправе её обидчиков? Офицер-энкаведист, стремясь загладить оплошность, срочно фабрикует новое дело, а подспорьем ему неожиданно оказываются припадки самой Парани, которая после чекистских допросов с пристрастием по любому поводу начинает голосить про шпионов и вредителей.

Венгерским кинематографистам не вполне удаётся убедительная реконструкция советских реалий, но благодаря этому повествование приобретает известную универсальность. Фильм Бачо воспринимается скорее не как разоблачение ужасов эпохи культа личности, а как притча о стране, в которой деспотический режим настолько вывернул на изнанку естественное положение вещей, что даже юродивые оказываются не носителями Божественного откровения, а исполняют роль пособников дьявола (подобно ребёнку из «Солодкой Дарусі»).

«Непогребённый» Марты Мессарош 2004-го года возвращает зрителя ретроспективы на венгерскую землю. Эта единственная картина программы, непосредственно посвящённая восстанию 1956-го года, повествует об одном из его лидеров, премьер-министре Венгрии Имре Наде, однако при этом изображает скорее не Надя, фигуру по-шекспировски противоречивую, а отвлечённый образ национального мученика (аналогичным образом Яношу Кадару отведена роль однозначного предателя). Авторов ленты явно не интересует, вспоминал ли Надь, мужественно отвергший любые сделки со сформированным под дулами советских танков правительством и подписавший себе этим смертный приговор, о своих товарищах, венгерских коммунистах, которых он сам своими доносами обрёк на гибель в годы сталинских репрессий. Нам показывают последовательного и несгибаемого, убеждённого в своей правоте борца за независимость родины. Если в этом персонаже и есть внутренний конфликт, то он заключается единственно в несоответствии душевной твёрдости героя его телесной старческой хилости.
Вместе с тем фильм Мессарош весьма интересен вкраплениями документальной хроники, которая позволит нашей аудитории увидеть сходство украинской современности с трагическими событиями венгерской истории с их народными волнениями, вторжением армии могущественного соседа и безволием международного сообщества.

«Обнажённые мужчины» Кароля Эстергароша 2006-го года, в отличие от других фильмов программы, не имеют прямого отношения к политике и истории, но от этого не уступают им в драматичности. Могло бы показаться, что лента никак не связана с проблематикой ретроспективы, если бы не эпизод с появлением пожилого писателя, влиятельного литературного генерала времён Народной Республики, который после падения режима оказался выброшенным с корабля современности- при этом, как он сам замечает, люди, сидевшие в спасательной шлюпке, били его веслом по протянутым к ней рукам. Этот узнаваемый, трагический образ человека, после десятилетий признания и популярности (быть может, объясняющихся не столько талантом, сколько близостью к власти) чувствующего себя преданным, забытым, никому не нужным, кажется своеобразной политической параллелью к основной теме повествования- страхе старости и одиночества, чувстве беспомощности, которое настигает человека, понимающего, что его внешний облик, его физическое состояние больше не соответствует его самоощущению.

Эти переживания, которые знакомы- и с которыми предстоит познакомиться, -многим из нас, у героев картины заострены нежданной, неудобной, нелепой любовной авантюрой. 49-летний прозаик, чей творческий расцвет, не принёсший особенных художественных свершений, остался позади, а брак с театральной актрисой, также тяготящейся нереализованностью своего дарования, начинает напоминать пыльный склад взаимных обид и разочарований, заводит отношения с юношей, который моложе его на тридцать лет. Супружеская неверность и чреватая скандалом измена своему публичному образу усугубляется очевидным отсутствием каких-либо точек соприкосновения между героем и его возлюбленным помимо физической близости. Молодой человек не проявляет никакого интереса к миру искусства, зато оказывается вором и вымогателем, чью опытность в занятиях подобного рода выдаёт неизменная готовность принять вид оскорблённой невинности. Но пустившийся во все тяжкие писатель намерен испробовать все уловки самообмана, чтобы обрести утраченное вдохновение и вернуть себе иллюзию способности вызывать сексуальное влечение и любовную страсть.

Наиболее свежая картина ретроспективы, «Посол в Берне» Атиллы Саса 2014-го года, выдержана в жанре остросюжетной политической драмы. Отправной точкой для повествования служит произошедшее в 1958-м году нападение на венгерское посольство в Швейцарии. Сотрудники посольства, венгерские эмигранты, покинувшие родину, спасаясь от последовавших после подавления восстания расправ, участники вооружённых столкновений 1956-го, решившие продолжить борьбу, сталкиваются на чужой земле, пытаются выместить обиды, добиться лучшей участи и просто выжить. Единственными свидетелями этой национальной трагедии, разыгранной в масштабе одного особняка, оказываются сохраняющие до поры до времени вынужденный нейтралитет швейцарские полицейские.

Фильм, насыщенный прочувствованными монологами о гибели Имре Надя, казнь которого, очевидно, и послужила причиной захвата посольства, рассуждениями о личной ответственности чиновников и простых граждан тоталитарного государства свидетельствует о значимости для современного венгерского общества событий 60-летней давности. Так и каждая из картин «Венгерской рапсодии» по-своему раскрывает болезненно актуальные- для украинцев не в меньшей степени, чем для венгров, -темы взаимоотношений личности и государства, бремени индивидуального выбора и преодоления исторических травм.

[свернуть]

[свернуть]

[Doerty]

Господа, я на этот раз припозднился со своим маршрутом земных кинопутей, но моей вины здесь нет- это иллюминаты со своими сладкоречивыми дружками-масонами выхватывали расписание из моих натруженных рук, это они прятали от меня клавиатуру.

Итак, оставляю здесь предварительную план-схему своих походов на "Молодость" и предлагаю сделать то же самое каждому из вас с помощью полного расписания, размещённого на сайте- http://46.molodist.kiev.ua/ua/events (на некоторый рассинхрон в порядке следования сеансов не обращайте внимания, это иллюминаты свои волосатые руки-крюки запустили).

Замечу, что на мой выбор особенно не ориентируйтесь- по-первых, я привязан к конкурсу, во-вторых, к "Киеву", где, как гласит слоган 46-й "Молодости", находится моё сердце.


22 ноября, суббота

Сафарі Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 15:15


23 ноября, воскресенье

Студентські фільми: блок 1 Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 10:00

Студентські фільми: блок 2 Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 12:15

Аустерліц Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Червоний зал 15:15

Студентські фільми: блок 3 Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 16:15

Мир нам у наших мріях Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Червоний зал 19:00

Тео і Юґо в одному човні Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Червоний зал 21:30


24 ноября, понедельник

Студентські фільми: блок 4 Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 10:00

Короткометражні фільми: блок 1 Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 12:15

Горностай Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 14:30

Короткометражні фільми: блок 2 Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 16:45

Королівська зміна Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Червоний зал 19:00

Атомоград. Монтаж утопії Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Червоний зал 21:15


25 ноября, вторник

Короткометражні фільми: блок 3 Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 10:00

Короткометражні фільми: блок 4 Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 12:15

Рідний край Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Червоний зал 15:15

Вовк та вівці Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 16:45

Рара Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Сінематека 19:45

Орнітолог Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 21:30


26 ноября, среда

Відчинені двері Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 10:00

Сутак Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 12:00

Національний конкурс: блок 1 Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 14:30

Остання сім’я Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 16:45

#Futureinthepast Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 19:00

Народження нації Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 21:00


27 ноября, четверг

Геді Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 10:00

Кам’яне серце Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 11:45

Національний конкурс: блок 2 Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 14:30

Алоїс Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 16:45

Русские евреи Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 19:00

Пас Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 21:15


28 ноября, пятница

Безбожниця Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 10:00

Ева Нова Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 12:00

Національний конкурс: блок 3 Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 14:30

Віллі І Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 16:45

Мустафа Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 19:15

Іди зі мною Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Сінематека 21:30


29 ноября, суббота

Воротар Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 10:00

Піщана буря Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 12:15

Прийдешнє Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Синій зал 16:45


30 ноября, воскресенье

Позаконкурсний показ: Кікі Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Червоний зал 18:15

Серйозна гра Культурний центр “Кінотеатр “Київ”/ Червоний зал 20:00

Добавлено в 00:17 / Предыдущее сообщение было написано в 00:00

...В помощь выбирающему- два фестивальных гида:

http://cultprostir.ua/ru/post/anons-...valya-molodost

https://life.pravda.com.ua/culture/2016/10/21/219143/

Добавлено в 11:45 / Предыдущее сообщение было написано в 00:17

И вот ещё один-

http://detector.media/infospace/arti...u-kinokritiki/

Добавлено в 13:37 / Предыдущее сообщение было написано в 11:45

Развернуть для просмотра

«...Потом будут клятвы, мираж церквей,
мирские хлопоты и Завет,
петиты толковейших словарей,
только Бога нет, только Бога нет».

В соответствии с известным определением католического богослова и кинокритика Амедея Эйфра разновидностей христианского кино Ведьма Роберта Эггерса из программы «Ужасы «Молодости»» является христианским фильмом «бунюэлевского» типа: «Отсутствие Бога свидетельствует об отсутствии Бога».

Лента, действие которой разворачивается в 1630-х, повествует об обитателях Новой Англии, добропорядочных, трудолюбивых и богобоязненных, таких, чьи руки построили Америку, при этом костюмы и быт, манеры героев, их лексика оставляют впечатление ошеломляюще точного попадания в эпоху- мы не знаем, как жили люди в тех суровых краях четыреста лет назад, но едва ли многие зрители усомнятся в том, что они жили именно так. Если бы бракоделы наподобие Любомира Левицкого могли научиться чему-нибудь путному, благодаря просмотру этого фильма они могли бы усвоить, что для создания по-настоящему удачного хоррора недостаточно набора шок-сцен в декорациях из гламурного журнала, приправленных несколькими бессвязными псевдомифами, в чьём идиотизме путаются даже их авторы. Как для подлинного виски необходим ячменный солод, вода, сбегающая ручейками в шотландские долины, дым торфа и дыхание моря, подлинный хоррор настоян на истории, культуре и, в первую очередь- религии.

Именно неистовая, живая вера героев, точнее, религиозный поиск главы семейства, не позволяющий ему удовлетвориться догматами окружения, приводит к конфликту с общиной, так что они вынуждены убраться восвояси и поселиться на отшибе от освоенных земель, поблизости от сумрачного леса. Там они становятся беспомощными жертвами дьявола, не получая никакой защиты от Того, на Кого уповают, к Кому взывают.

Один из героев в свой смертный час цитирует многострадального Иова. Фильм и кажется вдохновлённым Книгой Иова, выступая той чудовищной её вариацией, где Господь Бог не просто не приходит на помощь, но даже не появляется.



Как вести себя в мире, захваченном Князем тьмы- хранить ли верность Отсутствующему, присягнуть ли новому владыке? Каждый из героев этого фильма, передающего не просто ощущение неизбывного одиночества, но- богооставленности, которое порой посещает даже самых твёрдых в вере из нас, отвечает на эти вопросы по-разному- как и те, кто оказался перед выбором, принять ли российское гражданство на оккупированных территориях, впустить ли в дом, подвергая опасности собственных детей, еврейскую семью, спасающуюся от нацистов, зайти ли в тёмную подворотню, из которой доносятся крики о помощи. Блажен тот, кто со словами «Подумай, Господи, обо мне»- либо не ведая упований на Провидение, -вступает во тьму; Небо, но не человеческое лицемерие судья тому, кто этого не сделает.

Вообще говоря, способность передать на экране, на бумаге или полотне собственный личный опыт, сокровенные драмы и радости, интимные фантазии и страхи достойна всяческих похвал. Но наиболее заслуживает нашего удивления тот дарованный Небом талант, который позволяет художнику говорить от лица тех, кто, не имея голоса, сгинул в культурном небытии. Как сказала Вирджиния Вулф, «то, что не описано, не произошло». Всё занесено в небесные скрижали, но для нашего мира существование миллионов пасынков цивилизации, никому не нужных, никому не дорогих, никем не оплаканных и не отмщённых, возвращают великие кинематографисты и писатели. Такие, например, как Тони Моррисон, чей роман «Жалость» в блестящем переводе Владимира Бошняка, который я недавно прочёл, повествует приблизительно о тех же краях и тех же временах, что и Ведьма- «…когда местные черепахи все как одна были старше тамошних городов».



Нетрудно представить, что благочестивая баптистская община, по соседству с которой живут персонажи «Жалости», именно та, из которой в своё время были изгнаны герои ленты Эггерса: «Новый избранный народ! Их послушать, кроме них (и тех, кто с ними во всём соглашается) спасения не достоин никто. О, рай баптисты знают досконально, как собственный огород».

«Жалость» также повествует об обитателях одинокой фермы, каждый из которых- супружеская чета голландца и англичанки и три их рабыни, индеанка и негритянка, -получает на страницах романа возможность представить собственный взгляд на события, позволить читателям понять их, принять и полюбить. Тяжёлый труд, невзгоды и жалость- прежде всего именно жалость, -позволяют им преодолевать культурные и социальные барьеры, видеть друг в друге ближних.

Но гордыня и алчность, любовная страсть и мстительность, не зависящие от смены эпох и общественных устройств, и рабство, лишающее человеческого облика, по сути, и рабов, и рабовладельцев, оказываются слишком крепкими барьерами для их- для нашей, -способности к состраданию.

Замечу, что с лучшим романом об искажающем воздействии рабовладения на человеческую природу, который мне приходилось читать, «Признаниях Ната Тернера» Уильяма Стайрона, я знаком тоже по переводу Бошняка, а фильм о его заглавном герое, Рождение нации Нэйта Паркера, является одним из самых ожидаемых на «Молодости».
(c) "Украинская правда. Культура"

[свернуть]

[!:i]

Невтомний Саша. Дякую що пишеш

[Doerty]

Расписание дня открытия и дня закрытия фестиваля составлено таким образом, чтобы с безжалостной очевидностью разделить аккредитованную прессу по профессиональным способностям и навыкам: настоящие журналисты отправляются на торжественную церемонию и фуршет, а новички, вечные аматоры и халтурщики проводят вечер за просмотром Женщины, которая ушла Лав Диаса.

Дорожа своей репутацией- как ни хотелось мне увидеть на большом экране 4-часовый шедевр филиппинского киноискусства, -пришлось отправиться в театр им. Франко на открытие, где, конечно же, я провёл время куда веселее, чем обещал Лав Диас, хотя мне и пришлось, после перфоманса Евгения Нищука, сообразившего воспользоваться сценой «Молодости» для того, чтобы вручить «главную кинематографическую награду страны», государственную премию им.Довженко, отбиваться от упрёков коллег, почему, дескать, ваш уважаемый комитет не отправил на «Оскар» документальную картину Виктора Олендера Кость Степанков. Воспоминания после жизни? Отвечал в том смысле, что, с точки зрения моих коллег (которую я не до конца разделяю), последние три серии этого крайне важного для украинской культуры произведения не заинтересуют американских киноакадемиков так, как могли бы заинтересовать первые пять.

Что же до вечеринки, то спонсором выступил «Джонни Уокер», так что в какой-то момент заботливые коллеги сообщили, что я ношу на плече женскую сумку, и это было бы ещё полбеды, если бы я помнил, где оставил собственную.

Но к делу. Должен заметить, что я отнёсся к фильму-открытию, Жизни Стефана Бризе, благосклоннее многих моих товарищей. Весьма необычное кино- при какой-то тягучей неспешности действия, словно призванной оправдать худшие ожидания о литературной классике XIX столетия тех, кто с нею незнаком, его отличает причудливый монтаж, сбивающий с толку сторонников последовательного и внятного повествования. Какие-то важные эпизоды словно проглатываются, действие перескакивает через эмоциональные пики и драматические развязки- то ли из деликатности авторов, не позволяющей им злоупотреблять шок-сценами и нервными срывами героев, то ли из стремления подстегнуть зрительское воображение. Впрочем, мне кажется, в большинстве случаев лакуны были оправданы, поскольку приходились на ожидаемые и даже дежурно-обязательные сцены. Мы не видим, как героиня соглашается на уговоры родителей принять предложение несколько сомнительного кандидата, не слышим напутствия священника и свадебного банкета- повествование сразу переходит к первой брачной ночи, так что один из моих соседей, не разобравшись, заподозрил, что персонажи-бесстыдники не дотерпели до свадьбы. Мы не видим, как, заглянув в комнату к супругу, героиня застаёт его в объятиях служанки- она просто открывает дверь, и вслед за этим мы видим неясное, едва виднеющееся в сгустившихся сумерках, трепещущее- на самом деле, бегущее без оглядки, бегущее, не разбирая дороги, -белое пятно, и истошный мужской крик: «Жанна, Жанна!..»

Впрочем, возможно, в какие-то моменты я не столько угадывал, что должно было произойти в фильме, сколько вспоминал прочитанное у де Мопассана, а зрителям, не знакомым с книгой, происходящее должно было показаться куда более бессвязным. Однако эта монтажное своеобразие ленты Стефана Бризе будто следует художественным новаторствам писателя, нащупывавшего метод потока сознания. Течение событий прерывается, словно спотыкаясь о них, сценами из прошлого и будущего, воспоминания как бы сплетаются с предчувствиями. Нашёл отражение и хрестоматийный мопассановский импрессионизм, и именно работа со светом при минимуме грима позволяет менять (пускай и не всегда убедительно) возраст героев.

Между тем, для меня фильмом-открытием, который я успел посмотреть до церемонии, стала, как и два года назад, новая картина Ульриха Зайдля, чья демонстрация в первые же часы фестиваля подтверждает открытость «Молодости» к наиболее радикальным художественным поискам, её способность поднимать самые неудобные темы.

Сафари, в котором благополучные, добропорядочные обитатели Западной Европы реализовывают жажду приключений и любовь к дикой природе, расстреливая антилоп, жирафов и зебр, «всегда мечтал подстрелить зебру, они такие красивые», позируют с убитыми животными, делятся с камерой переживаниями полноты чувств и рассуждениями о благодатном воздействии охоты на окружающую среду- напоминая подследственных, взявшихся вести личный дневник в блокноте у полицейского инспектора, -свидетельствует, что наша способность к самооправданию практически безгранична, в то время как сострадание слабо и зыбко.

Границы между человеком и животным, европейцами и их африканскими проводниками оказываются практически непроходимыми- как и между героями фильма и его зрителями, многие из которых, полагаю, хотели бы, чтобы эти благодушные старики и жизнерадостные молодые люди принадлежали к какому-то другому биологическому виду.

Но животный вид, конечно, тот же, и этот неоспоримый факт ещё больше обескураживает при просмотре Аустерлица Сергея Лозицы. Искушение судить о всех этих людях, прогуливающихся по Аушвицу, Заксенхаузену и Дахау, словно о единодушной толпе, конечно, не ведёт к справедливому вердикту. Можем ли мы с уверенностью утверждать, что за равнодушным и скучающим выражением хотя бы изредка не таится чуждая позёрства скорбь и горькое раздумье? Так ли уж много в общей массе тех, кто развлекает друг друга сторонними разговорами, швыряет на землю банановую кожуру, делает сэлфи на фоне газовых камер? И всё же самое снисходительное восприятие происходящего способно подорвать веру в человеческий род (в соответствии с достаточно популярной мыслью, не нуждающийся в Божественной благодати) и его способность к самосовершенствованию через исторические катаклизмы и научно-технический прогресс.

Немного не к месту (ведь у Лозницы речь идёт о не-со-чувствии, а не о заблуждении) мне вспомнился фантасмагорический эпизод из прочитанного в детстве романа Юлиана Семёнова, в котором некая дама средних лет- мне почему-то кажется, что она была школьным завучем, -говорит со сцены некого ДК, где обсуждаются итоги XX съезда партии, что все заявления о злоупотреблениях и искажениях социалистической практики, будто бы имевших место во времена культа личности, являются подлой клеветой на товарища Сталина. Тут же за её спиной возникает парочка гэбистов, тащат её от трибуны к весьма кстати оказавшемуся на сцене письменному столу, бьют её лицом о его крышку и ах ты, говорят, блядь тупая, мы сейчас на твоих глазах изнасилуем твою мать, разрежем твоего сына на части, а тебя скормим крысам, если ты не признаешь перед всем советским народом, что Сталин был подлым изменником, убивавшим трудящихся по заданию мировой буржуазии. Дама, пошатываясь, возвращается к трибуне, и, заливая её кровью, произносит бодрую анафему покойному вождю.

В сокровенных закоулках моей души живёт маленький, но яростный и злобный язычник, убеждённый, что именно так и следует возвращать людям историческую память- не потому даже, что как раз этого они и заслуживают (а что, не так?..), просто лишь этот метод по-настоящему эффективен. Одному ли мне пришло в голову, что было бы совсем не худо на несколько часов перенести героев фильма Лозницы в эти места на 70 лет назад? И одному ли мне пришло в голову, что, наблюдая за этими наблюдателями, я смотрю и на отражение своего собственного эгоизма и душевной тупости, собственной неспособности представить, хоть в сутолоке туристического паломничества, хоть в одиноких бдениях, опыт тех, кто прошёл через эти конвейеры истребления, погибших или выживших, подобно моему деду, узнику Дахау, опыт тех, кто переживает в настоящее время очень похожие вещи в нескольких сотнях километрах от нас, на Востоке?

Новоиспечённый нобелевский лауреат в самой известной из своих песен задавался вопросом, сколько смертей потребуется, чтобы человек понял, что его ближних гибнет слишком много. Фильм Лозницы, как и современное положение дел, даёт на это крайне неутешительный ответ. Похоже, если 90% человечества сгинет в очередной политической катастрофе, большинство тех, кто останется, всё так же будет разбрасываться пакетиками из-под чипсов на месте массовых казней, в то время как процент-другой примется расхаживать под портретами их организаторов.



Добавлено в 08:08 / Предыдущее сообщение было написано в 02:21

Червоний,

[James]

Глянув фільм "Воля або смерть!" Думаю, що такий фільм треба показувати кожного дня у Верхній раді
І всім іншим нашим державним службовцям
І бажано вечером. Щоб вони кожного вечора думали. .. не спалося їм, а вранці приходили з чистими думками...
Зачепило добре :)

[Doerty]

Если так пойдёт и дальше, полнометражный конкурс 46-й «Молодости» станет одним из наиболее сильных конкурсных секций фестиваля за последние годы. Мне сложно представить лучшего кандидата на получение приза зрительских симпатий- весьма соответствующего моим собственным непритязательным вкусам, -чем Открытые двери Марины Сересески, рождественская сказка об обитателях городского дна, обаятельных и отталкивающих одновременно, с превосходными диалогами и блестящим актёрским исполнением.

При всей кажущейся оптимистичности сюжета жанровые условности позволяют авторам усилить драматизм истории о нескольких проститутках, получающих возможность переменить свою жизнь к лучшему, ведь только вмешательство Провидения наподобие возникшего богом из машины клада может обеспечить повествованию счастливый финал. Какими бы прирожденными достоинствами не обладали персонажи, их сформированный весьма травматичным опытом характер, социальная среда и отношение к ним со стороны добродетельных членов общества не располагают к попыткам выбраться из порочного круга будней, не говоря уже о проявлении ими какой-либо готовности к самопожертвованию. Стечение обстоятельств позволяет героям добиться того, чего не помогли достичь их собственная воля, сострадание их благочестивых ближних и усилия государственных институтов.

"Последняя семья"

Последняя семья Яна Матушинского едва ли может претендовать на звание народного любимца. Двое моих друзей-коллег сбежали на середине, я же остался не потому, что мне самому не хотелось спастись бегством, а потому, что я вообще все фильмы досматриваю. Признаться, очень уж причудливо выстроено это кино, слишком своеобразны его герои. Однако в результате произошло приблизительно то же, что и с первым показанным фильмом программы, Волками и овцами Шарбану Садат- те, кто выдержал просмотр до конца, отнеслись к ленте весьма позитивно.

Александр Мень как-то назвал (передаю своё восприятие его слов, точнее, даже воспоминание об этом восприятии) психические заболевания гипертрофированными проявлениями человеческих пороков, патологической неспособностью преодолеть эгоцентризм и осознать ответственность перед окружающими. Ничего не смысля в области душевных расстройств, не берусь судить о справедливости этих слов, но я неоднократно вспоминал о них во время просмотра картины Матушинского.

Поначалу мне казалось, что фильм сосредоточен на попытках немолодых супругов совладать с припадками ярости своего психически неуравновешенного отпрыска, но постепенно становится понятным, что буйное поведение юноши, его стремление покончить с собой, погромы, которые он устраивает в родительской квартире, проблемы с личной жизнью являются своеобразным отражением, вариантом поведения его отца, известного художника Здзислава Бексинского (должен признаться, мне-то как раз совершенно неизвестного- во время просмотра я только подозревал, что происходящее основано на реальных событиях).

В другом интереснейшем фильме фестиваля, Садуто туто Альмантаса Грикявичуса из «Литовского фокуса», жена одного из центральных героев, художника, говорит, что же это, дескать, за профессия-то за такая, где ради достижения успеха человеку позволительно разрушать жизни близких людей- занятие искусством? Бексинский, каким он изображён в Последней семье, прячет за внешним спокойствием и рассудительностью бессердечие невротика, сосредоточенного на своём творчестве, ради которого он готов принести в жертву окружающих. Одним из проявлений его творческих исканий становятся занятия видеосъёмкой. Он одержимо фиксирует жизнь своей несчастливой семьи, не выключая запись и в самые драматические моменты, при этом оказывается готовым и самого себя вывернуть наизнанку в журналистских интервью.

Фильм Матушинского показывает, что душевный эксгибиционизм является одной из неотъемлемых черт характера творческого человека, при этом, будучи способными обнажать свои чувства, крупных художников в чувствах их близких интересует прежде всего возможность подбрасывать их в топку вдохновения.

[свернуть]

[Doerty]

На просмотре фильма из полнометражного конкурса Хеди Мохамеда Бена Аттиа я задумался о том, какие чувства испытал бы, если бы мне подарили книгу вроде «Социально-политических взглядов английского крестьянства в XIV-XVII веках» за авторством Сапрыкина Юрия Михайловича. Один знакомый продавец как-то пытался всучить мне этот раритет 1960-го года совсем недорого, за 300 гривен- действительно недорого, кстати говоря, но всё-таки на 300 гривен больше, чем нужно за книгу, являющуюся для меня бесполезной, никак не соответствуя моим читательским интересам.

Дело, конечно, не только в потраченных впустую деньгах. Возвращаясь к изначальному предположению, если бы эта книга досталась мне бесплатно, в качестве подарка, она и тогда вызывала бы у меня, вместо радости обладания или благословенного равнодушия, сожаление и досаду, ведь подлинный раритет на важную тему (несомненно, подчинённый идеологическим установлениям своего времени, что в некотором смысле делает его особенно любопытным) обречён скучать на полке с исторической литературой, не востребованный, не раскрытый.

Впрочем, вполне возможно, я всё же поискал бы в этой книге что-нибудь об огораживании или, скажем, о восстании Уота Тайлера. Но вдруг кому-нибудь пришло бы в голову осчастливить меня редким фолиантом о специфике преподавания химии в университетах эпохи Просвещения, или, например, испанским переводом «Леопарда» Джузеппе Томази ди Лампедузы? Я нежно люблю «Леопарда», но не представляю, зачем бы я стал читать его перевод на испанский- пускай бы это был и очень хороший перевод, -даже в том случае, если бы знал этот прекрасный язык. Мне не составило бы труда передарить этот литературный шедевр, если бы он достался мне в оригинале, на итальянском, аналогичным образом я знал бы, кому доставит удовольствие испанский роман- скажем, «Ловкость рук» Хуана Гойтисолы, -который подарили бы мне в оригинальном, барселонском издании и оттого также для меня бесполезный. Но ни одному из моих знакомых не придёт в голову читать испанского «Леопарда»- кто-то прочитает его в оригинале, кто-то- в русском или украинском переводе.

По счастью, подобная книга, подаренная мне от чистого сердца, хотя и по не вполне понятным причинам, не обладала бы (не отличаясь в этом, заметим, от прочих своих бумажных сестриц) зачатками сознания. Её испещрённые убористым текстом листы, затейливо украшенные форзацы и переплёт, захватанный пальцами тех, кто, возможно, был способен оценить её по достоинству, не пережили бы муки оставленности и ненужности, не были бы томимы тоской по тому, кто откроет, кто воспользуется таимыми в ней совершенствами.

Насколько же, перефразируя Спасителя, человек лучше книги. Насколько же более достойно сожаления, когда в твоём распоряжении оказывается человек, человек, несомненно, хороший, пускай и со своими, как у каждого из нас, недостатками, неглупый, или, во всяком случае, не безнадёжный идиот вроде тех, кого можно встретить за пределами нашего ФБ-круга знакомств, преданный тебе, любящий тебя; он симпатичен тебе, ты хотел бы, чтобы у него всё сложилось наилучшим образом, ты с удовольствием бы поболтал с ним о конкурсной программе 46-й «Молодости» или делах на его работе- но по сути он тебе просто не нужен, и всё, что он протягивает тебе, невзятое, валится из его рук, или заполняет, заставляет пространство вокруг тебя, вызывая вместо благодарности раздражение и тоску. Насколько же более достойно сожаления, когда ты сам оказываешься таким же непрошенным даром кому-то, даром, который принёс ты сам, способный, готовый, стремящийся отдать этому кому-то всё, что у тебя есть- и обнаруживаешь, что этому кому-то ничего от тебя не нужно, а если что-то и нужно, вроде профессиональной консультации, компании на концерте или просто дружеской задушевной беседы- ведь относится-то он к тебе весьма приязненно, -то он предпочтёт без всего этого обойтись, потому что ему-то хотелось бы получить исключительно это, ты же пытаешься всучить ему в придачу и всё остальное. Пытаешься вопреки чувству собственного достоинства и здравому смыслу, потому что не понимаешь, как сможешь без этого человека жить, хотя, конечно, знаешь, что сможешь.

Тот, в чьей жизни были такие люди и кто сам был таким человеком в жизни других людей, едва ли скажет, что хуже и с чем легче совладать.

В этом фильме есть такой персонаж, одушевлённая нежеланная книга- невеста главного героя. Она хочет выйти за него, она хороша собой, вроде бы, у неё хороший характер, хотя разве так с ходу разберёшь, что же до всего остального, почему бы ей не быть вдобавок умной и волевой? И если эти качества не слишком заметны в отведённых ей скупых сценах, то как они могут быть заметными, в консервативном исламском обществе, даже в светском Тунисе, в среде, где браки заключаются родителями, а обручённым отведены перед свадьбой считанные минуты наедине?

Иные детали в этом, в общем, достаточно прямолинейном повествовании настолько узнаваемы, настолько выразительны и точны, что сюжет и судьбы героев пронимают даже при некоторой их предсказуемости- вроде сцен, в котором Хеди, оказавшись в командировке в другом городе, отправляет девушке СМС, что скучает по ней, а, разбуженный ответным, пространным и прочувствованным, откладывает телефон и переворачивается на другой бок.

Дело, конечно же,

Дело, конечно же, не в злополучной красавице и умнице. Герою опостылела вся его жизнь, выстроенная, упорядоченная за него матерью, старшим братом и всем его окружением, порядками и обычаями. Место коммивояжёра в автомобильной компании (деятельность, искренне увлечься которой едва ли мог бы хоть один из обитателей нашей планеты), этаж, выстроенный для него в родительском доме, над комнатами матери, брак с дочерью влиятельного бизнесмена он ощущает как петли, наброшенные на его амбиции и сокровенные мечты. Его встреча с другой девушкой в другом городе позволяет ему пережить подлинное любовное чувство- как странно, как несправедливо даже, что человек, случайно встреченный вдали от дома, в одночасье может стать тебе ближе, дороже тех, с кем старательно, правда ведь старательно, выстраивал отношения годами, -которое пробуждает в нем готовность отстаивать своё «я», придаёт ему силы бороться за то, что ему нужно в действительности.

Однако, когда стремление к самореализации одерживает верх над деспотизмом традиций, безрадостное благополучие с облегчением отбрасывается ради поиска зыбкого счастья, герою приходится убедиться, что не менее трудной и достойной победой может стать победа над личными желаниями- в соответствии с личными, уже не чужими, представлениями о том, как следует поступать правильно.

[свернуть]

[Doerty]

Вернулся после хоррор-посиделок. Существование и местонахождение 13-го павильона оказалось загадкой как для охранников и продавцов ВДНХ, так и для граждан отдыхающих, которые раз за разом посылали меня в совершенно неправильном направлении, благодаря чему я нашёл и 12-й павильон, и 14-й. Но прекрасная девушка с гугл-картой на девайсе вывела меня из тьмы заблуждения. Занятно, что в нескольких метрах от 13-го павильона, расположенного на самой дальней и тёмной окраине, были выставлены два кордона волонтёров, которые приветствовали растерянных и одиноких поклонников ужасного обнадёживающими возгласами- дескать, вам действительно сюда. Если бы парочка этих милых ребят расположилась с соответствующей табличкой у главного входа, это лишило бы меня удовольствия получасовой пробежки на свежем воздухе.

Как бы то ни было, бывшая угольная шахта с петляющим трубой, спускающимся вниз, поближе к преисподней, коридором, с чем-то таящимся и незримым за дальним рядом кресел, с лесной стужей оказалась идеальным местом для показа лент подобного жанра, хотя сами ленты всё же трудно отнести к чистому хоррору. Страшный сон Ахима Борнака- снятая в сбивчивой клиповой манере молодёжная психодрама с типично немецким мотивом двойничества: 17-летней девушке мерещится уродливое, но, в общем, безобидное существо, этакая проекция её юношеской неуверенности и ранимости. Мы из плоти Эмилиано Роча Минтера- ну, это как бы мексиканские кинематографисты (словосочетание, само по себе вынуждающее тех, кто знает, вжиматься в спинку кресла) спускаются в ад человеческого подсознания. Поначалу кажется, что это просто современное переложение сказки о брате и сестре в гостях у людоеда, но повествование быстро сходит с сюжетных рельс и погружается в вакханалию секса и насилия.

«Вот приходит дьявол сам, с бородою и с усам». Очень больное, чудовищное и прекрасное кино, лучший эпизод- финал, в котором один из участников кровавой оргии покидает это гнездилище самых тёмных, самых подавляемых желаний и грёз, и пошатываясь, бредёт куда-то по обычной оживлённой улице. Мексиканцы вновь показывают, что граница между реальностью и Адом зыбка и проницаема.



Добавлено в 02:30 / Предыдущее сообщение было написано в 01:55

Ну что ж, завтра раздача золотых оленей, и время выдвигать прогнозы. Пока что я не видел трёх фильмов полнометражного конкурса, Вилли Первого, Песчаную бурю и Вратаря- из этих картин я бы заочно поставил на Песчаную бурю. Среди отсмотренных, выбирая как критик, я наградил бы Последнюю семью, как невзыскательному зрителю мне ближе [B]Открытые двери и Хеди.

В студенческом конкурсе я отметил бы Транзитную зону и Мусор, из короткометражного- Зуб акулы и, хм, Балкон?.. Если бы я верил в кинокритический ад, я бы волновался, что ФБ-бесы однажды подхватят меня своими комментаторскими вилами, чтобы кинуть в котёл, где варятся адепты социальности.

Что касается национального конкурса, то я не видел третьего блока, точнее, почти не видел- попал на финал Кровянки, и мне бы очень хотелось, чтобы ориентированные на массовую аудиторию украинские картины однажды стали бы более похожи на это кино. Показанные за этим Велопортреты тоже были весьма симпатичными. Что касается моего выбора, то это- Гвоздь.

[Doerty]

Моя дырявая память не удержала, кто именно из моих знакомых- помню, это была девушка, чьему мнению я доверяю, -поделилась со мной восторгом от просмотра Тео и Юго в одной лодке. Как странно, говорю, прежде мне приходилось слышать лишь негативные отзывы.

-А это потому, что многие не выдержали 20-минутного вступления с гей-порно. А потом всё было прекрасно. И гей-порно тоже было прекрасным.

На этом фестивале было несколько подобных фильмов, объявленных провалами теми, кто выбегал с середины сеанса, и превозносимых дотерпевшими их до конца. Последняя семья, обладатель Гран-при, как я писал выше, именно из таких, так что на завтрашнем показе в 21:00 постарайтесь не спасаться бегством после первого часа.

Это подчёркивает уместность слогана нынешней "Молодости", "Кино без границ"- не говоря уже об экспансии фестиваля за границу привычных площадок, в коммерческие и коммунальные кинотеатры, бункеры и т.п., многие картины проверяли на прочность границы нашего восприятия, наши представления о возможном и допустимом, наши механизмы самозащиты- сад радостей земных в изображении Лозницы и Зайдля, мексиканский ночной кошмар и расхаживающий по Новой Англии дьявол, четырёхчасовое богоискательское полотно Лав Диаса и проч. били и кололи в самые различные эстетические и этические болевые точки.

Для меня 46-я "Молодость" стала трудным фестивалем, пожалуй, самым трудным из всех, на которых я имел удовольствие работать, и я благодарен Богу, что она наконец благополучно завершилась. Но, возможно, именно поэтому однажды я вспомню о ней с особенной теплотой.

Что ж, в этом можно увидеть лишнее подтверждение, что "Молодость" обладает способностью с наибольшим успехом сплетать в жизни профессионального киномана его рабочие будни с частным существованием.

Одна прекрасная девушка обратила внимание, что несколько эпатажный намёк на эту особенность "Молодости" сделали составители расписания, в котором один за другим следуют сеансы следующих фильмов:

Потанцуешь со мной?
Иди со мной
Мы из плоти
Бывало и лучше
Рождение нации

За этой нехитрой последовательностью простодушный и чистый сердцем читатель программки угадает чьи-то надежды и разочарования, расставания и знакомства, а также то, что, как в фильме Вратарь, победителе полнометражного конкурса, однажды оправдает, искупит наши грехи и заблуждения.