Міжнародний кінотелефестиваль студентських фільмів “Пролог”-2024 / Международный кинотелефестиваль студенческих фильмов “Пролог”-2024

[Doerty]

Не успели мы от "Молодости" отойти, а на носу ещё одно празднование молодого кино, на этот раз- сугубо украинского студенческого. Это фестиваль с богатой историей, который прекратили проводить, если не путаю, ещё до ковида, но наш выдающийся режиссёр Дмитрий Томашпольский его возродил. Меня, грехи мои тяжкие, привлекают к ведению обсуждений. Подтягивайтесь, кто свободою горит и чьи сердца для чести живы. Расписание кинематографических буйств и алкогольных возлияний есть здесь, https://knutkt.edu.ua/diialnist/tvor...styval-proloh/, нужно надавить на "Програму Міжнародного кінотелефестивалю студентських фільмів “ПРОЛОГ” 2024", там можно отыскать и названия конкретных фильмов с именами режиссёров- которые однажды, возможно, войдут в национальный кинопантеон.

[Doerty]

...На кинофестивале в Харькове молодые коллеги стали с комсомольским рвением ратовать за квоты для национального кинопродукта, дескать, вот что заставит наших сограждан делать кассы украинским фильмам. Вот ввели квоты на радио, запретили русскую музыку, и в аудиосфере восторжествовал патриотизм. Такие меры, говорю, в Советском Союзе неплохо работали, а потом Интернет изобрели- посмотрите цифры в ютубе, у нас русская попса продолжает бить отечественного производителя. Они, конечно, не поверили, но, как мне кажется, я омрачил их беззаботную радость. Теперь я наказан за злорадство, которое тогда испытал- соседи сверху, преуспевающие молодые люди, отплясывают под "Грустный дэнс" Артёма Качера и подпевают, скорее весело, чем грустно.

[Никогда прежде не слышал грустного дэнса и не знал, кто такой Артём Качер- нагуглил текст, слова доносятся через потолок].

Но музыкальное сопровождение меня сбило, я хотел про другое рассказать. Пару дней назад на обсуждении фильмов дня, которое я в недобрый час согласился вести с аудиторией на "Прологе", я толкнул речь про фильмы мастерской Михаила Павлова, изобиловавшие документальными историями людей малоприятных, патологических, страдающих от токсичных отношений. Какой, говорю, хороший пример предельной искренности, которая может стать своего рода терапевтическим сеансом, пример выведения на наш целомудренный киноэкран некомфортных тем и неприятных нам образов, которые, если мы приглядимся, могут оказаться для нас близкими и знакомыми, я, мол, во всяком случае, узнал воплощение собственных таимых склонностей и рад увидеть подтверждение, что и другие сталкивались с похожими ситуациями.

Один из зрителей, гражданин лет за пятьдесят, говорит, я не критик там и не режиссёр, но я люблю кино, украинское кино, и я выскажу мнение, за которое, наверное, тут все на меня накинутся. Я посмотрел эти ваши фильмы про людей, которых могу назвать чудиками, которых непонятно где и отыскали. Я не нюхаю, говорит, и таблетки не пью, садомазо-штуками не увлекаюсь, потому что нормальный украинец, и я хочу кино про нормальных украинцев смотреть, а не про чудиков. Так для кого авторы этих фильмов кино снимают? Вчера режиссёр известный, как его, который Довбуша снял, очень правильную вещь сказал, что вот какой бы ты не был самоуглублённый автор-разавтор, ты должен зрителя своего знать, ты для него кино снимать должен. Поэтому его кино миллионы заработали, а эти фильмы, кроме чудиков, никто смотреть не будет, разве что за деньги.

Я говорю, вы всё правильно говорите, и режиссёр известный хорошо сказал. Только авторы этих фильмов тоже своего зрителя знают- они снимали для мастера, который, очевидно, одобрил их готовность посвятить работы таким темам и таким людям, они снимали для фестивальной аудитории, которой эти фильмы сейчас и представлены. Разумеется, для широкого зрителя такое кино не предназначено. Но на широкого зрителя не ориентировался и Олесь Санин, когда работал над Довбушем, потому что он понимал, что широкий зритель не поможет ему заработать на этом фильме- он ориентировался на чиновников, которые и выделили ему бюджет, который никогда не будет отбит в нашем прокате.

Вообще же, говорю, на мой взгляд, развитие цивилизации заключается как раз в принятии многообразия, во включённости всё более широких групп во всё более широкие сферы, применительно к кино это работает так, что всё чаще на киноэкранах оказываются представлены те, кто прежде был лишён права голоса. Хотя для меня, говорю, эти фильмы ценны всё же показом не неких маргинальных типажей, а предельным проявлением свойств, присущих человеческой природе в целом. Я сам, повторюсь- говорю я, -ощущал в происходящем отголоски собственного опыта и порывов.

Он засмеялся и сказал, а вы что же, считаете себя нормальным? Я тоже засмеялся, говорю, наверно, всё же не совсем.

Добавлено в 23:44 / Предыдущее сообщение было написано в 23:42

...мои соседи наконец перешли на национальный контент.

"Хорошо! Всё будет хорошо!
Ой чувствую я, девки, загуляю до субботы точно!.."

[Doerty]

Вообще говоря, «Пролог», возобновлённый усилиями ректора университета им. Карпенко-Карого Инны Кочарян и режиссёра Дмитрия Томашпольского после девятилетней паузы, я бы назвал идеальной возможностью познакомиться с начинающими украинскими кинематографистами. Программа, сформированная как парад отдельных мастерских- отборщиками выступали мастера-преподаватели, а не организаторы фестиваля, -была заведомо неровной, пребывание в зрительном зале подчас требовало изрядного терпения и крепких нервов. Однако отсутствие строго отбора, обрекшее аудиторию на просмотр не лучшего, а всего имеющегося, сделало этот смотр по-настоящему репрезентативным и оттого в некотором смысле особенно многообещающем- в ворохе откровенного барахла, чьих авторов, как могло бы показаться раздосадованному зрителю, не следовало бы пускать и на порог кинофакультетов, среди старательных ремесленных поделок, вполне удовлетворяющих критериям студенческих упражнений, совсем нередко встречались произведения, чей художественный уровень с очевидностью выходил за пределы университетских стен, с лихвой вознаграждая посетителей за просмотр всего остального. Неудивительно, что основному жюри, выбиравшему из 171-й конкурсной ленты и полутора десятка мастеров и мастерских, потребовалось больше 20-ти наград, мы же с Оксаной Волошенюк и Людмилой Новиковой, составившие жюри СКУ, дисциплинированно ограничились четырьмя.

Особенно отрадной мне показалась способность многих авторов, как и положено молодым художникам, не только к дерзновенному формальному поиску, но и к обращению к неудобным темам, изображению людей и ситуаций, которых наша новоявленная комсомольщина (вместе со старшими наставниками, вступившими в идейную борьбу ещё при развитом социализме и сумевшими перетащить свой паровоз на иные рельсы) была бы рада замести под ковёр. Вполне естественно, что для зрителей, привычных к известной целомудренности отечественного прокатного кино, эта некомфортность проблематики и образов стала неожиданностью, не всегда приятной, что продемонстрировало вышеописанное обсуждение фильмов, снятых студентами мастерской Михаила Павлова.

Конечно же, кинематографисты старшего поколения могли найти в творчестве юных, не бреющих бороды, не меньше поводов для упрёка, чем представители широкой зрительской аудитории. В ходе панельной дискуссии, посвящённой подведению итогов фестиваля, Михаил Ильенко, не только представивший на фестивале работы студентов своей мастерской, но и выступавший неизменным участником ежевечерних обсуждений, вспомнил, с каким удивлением в своё время было воспринято звучание в кинозалах украинского языка, теперь же, продолжает Михаил Герасимович, удивляешься, когда с экрана начинает звучать русский; для чего это, думаешь, говорит Михаил Герасимович, должна быть какая-то причина, серьёзная причина- и не всегда такую причину находишь для фильмов, показанных на этом фестивале, да и не только для фильмов, приходится ведь русский и на улицах слышать.

Напомнив, что в конце концов есть закон про языки в кино, не правда ли, Михаил Герасимович вспомнил о других законах и реалиях, когда фильмы по необходимости создавались сугубо русскоязычные, и указал на другое языковое бедствие украинского кинематографа, пожар, распространяющийся с неимоверной скоростью- матерщину, причина которой, очевидно, лежит в чьём-то желании показать свою творческую зрелость, хотя так ли уж, поинтересовался Михаил Герасимович, нужно использовать маты для доказательства, что ты взрослый человек, так ли уж обязательно смешивать с грязью тот крутой процесс, благодаря которому мы все появились на этом свете. Я в это время листал фестивальное расписание, пытаясь понять, где мы могли столкнуться с описанным потоком брани- как подсказал впоследствии коллега, речь шла, видимо, о документальной ленте, посвящённой бездомному, бывшему зэку, одной из наиболее ярких фестивальных работ, не оставшейся без награды. Михаил Герасимович между тем также коснулся необходимости знать своего зрителя и заметил, что, хотя, конечно же, творческие послания можно адресовать самым широким кругам, для него главной фокус-группой страны являются те, кто защищает нас на фронте, кому он сам многократно ездил показывать и свои фильмы, и фильмы студентов.

В общем, со словами автора https://forum.neformat.com.ua/movies...on-2011-a.html и Толоки сложно спорить, но, быть может, стоит кое-что добавить. Защищающие нас герои всё чаще смотрят кино не только благодаря подвижникам из киносообщества, приезжающим на фронт, но и благодаря фестивальным организаторам, теперь обычно обеспечивающим специальную аккредитацию для воинов ВСУ и устраивающим соответствующие мероприятия, в главную же фокус-группу следует, пожалуй, включить, вместе с волонтёрами, также беженцев и переживших оккупацию. Среди наиболее пронзительных кинопоказов, на которых я побывал, был недавний показ Реала Олега Сенцова на Неделе критики, на котором режиссёр представил несколько десятков героев фильма, демонстрация в рамках конкурса Одесского МКФ Сопілки Перуна Евгения Мазуренко, героев которого так и не отпустили с фронта на премьеру, киносеансы «Sunny Bunny» с участием бойцов из объединения «Українські ЛГБТ+військові та ветерани за рівні права» и премьера в рамках «Докудейзов» Двадцати дней в Мариуполе Мстислава Чернова, на которой вместе со съёмочной группой и военными к микрофону вышли медики и полицейский, чьи героические будни были представлены на экране. И поскольку участники этой фокус-группы не только получают возможность смотреть кино, но всё чаще становятся героями фильмов, а подчас и сами их снимают, не таким лёгким делом стала бы попытка говорить от их имени, чтобы присвоить их вкусы и взгляды на искусство и действительность воюющей страны.Что же до языкового вопроса (вынося за скобки то обстоятельство, что помянутый закон о языках отнюдь не запрещает использование негосударственного в рамках фестивальных показов), можно предположить, что Михаил Герасимович мог слышать русский не только на улицах и на сеансах «Пролога», но и во время своих фронтовых поездок- где, отдадим должное хронике текущих событий, могли бы найти для себя немало работы и павлики морозовы из числа ивано-франковского студенчества, и те парни из набираемого Русланом Марцинкивом языкового патруля, которые, по мысли мэра, смогут защищать свой город от российских танков, надзирая за своими согражданами.

Благодарение Небу, «Пролог» и другие украинские кинофестивали остаются выразителями самых различных голосов наших соотечественников и могут поддержать надежду на лучшее завтра в тех, кто подумывает отправиться в чужие края, спасаясь не только от безжалостных оккупантов, но и от патриотических хунвейбинов.